Кража
Шрифт:
— Лесозаготовка скоро кончится?
— Да… скоро, — соврал Толя и заставил себя бодро улыбнуться: все в порядке будет скоро.
— М-да… - выразительно, как только он один умел, пожевал губами Валериан Иванович и, что-то прикинув в уме, добавил: — Н-ну. хорошо, хорошо, превосходно!
«Куда уж превосходней!» — уныло подумал Толя.
Вот уже несколько дней он, Мишка и Женька слонялись по городу после школы и домой являлись затемно, будто с лесозаготовок. Толя начинал склоняться к мысли плюнугь на все, заявиться в милицию с теми деньгами, какие есть,
Посвистывая сквозь выпадающие коронки, «слепцы» приказали деньги принести в «Десятую деревню» не позднее ближайших трех дней.
«Деменков подослал! — догадался Толя. — Ишь, гад! Со Слепцом связался! Сроки устанавливает — не позднее ближайших трех дней! Ты у меня получишь ровно! На этот ультиматум я тебя покрою матом!» — заключил Толя свою мысль строчкою из блатной песни. Однако отчаянности его хватило ненадолго.
Нужно было что-то срочно делать. Иначе…
«Иначе на нож нарвешься, кассиршу эту задрипанную не выручишь, ребятишек обездолишь. Действовать надо, действовать, и поскорее…»
Толя — к Попику. Издали подъезжает к нему, с осторожностью. А тот сразу в лоб:
— Сколько грошей осталось?
Толя замялся.
— Я же не спрашиваю, где они лежат, псих! — вспылил Попик. — Откуда знать Юрию Михайлычу, сколько надо грошей? — продолжал он, навеличивая себя. Говорил он так, будто денег у него спрятана целая куча. Осталось только их отсчитать и развязаться со всей этой канителью.
Толя и на это никак не ответил. Боялся еще раз попасть в проруху с этим Попиком. А тот его заминку истолковал по-своему.
— Продавал я кого? Продавал?
Нет. Попик никогда никого не продавал. И в любом щекотливом деле он умел остаться в тени. Натворит, нашкодит — и в сторонку. Во время драки был в четвертой комнате и ни одной царапины не добыл.
Толя все-таки сказал Попику, сколько еще нужно денег. Куда денешься? Без Попика теперь хоть пропадай: он и беда и выручка.
Попик, закатив выпуклые глаза, свистнул:
— Как вода деньги текут! — Потом подумал вслух: — Послезавтра выходной. Так, шкеты?
— Так.
— Вы все эти дни ездите по дрова. Для понта. Так?
— Так.
— А в выходной гроши как из ружья! Блин буду!..
— Не божись за каждым словом, — обрезал его Толя и пригрозил: — Лучше на глаза не попадайся, если деньги не добудешь…
— Заяц трепаться не любит! Раз Юрий Михайлыч сказал…
— Все! Тебе тоже трепаться не доведется в случае чего! — Толя не принимал сегодня шутовства Попика. Конечно, яснее ясного было — деньги Попик украдет. Не с неба ж они к нему свалятся. Но другого выхода не было. Вернее, другой не придумывался, в голову не приходил. А Попик если сказал значит, точка! Попик не вор, а фокусник-вор! Он, как стрекоза, видит вокруг и сзади даже, и нюх у него что у пограничной
Еще когда Попик был в компании «вольных людей», компания эта стала «зубарики играть». Так охарактеризовал трудное положение, в каком они оказались, сам Попик. Покупатели и покупательницы, торговцы и торговки берегли карманы пуще глаза, а мужики и бабы деревенские, те вовсе прятали деньги в самое чуткое место. Так вот в эту гиблую пору Попик сделал классный «хапок» на базаре областного города.
Попик поотирался возле мужиков, торгующих скотом, посоображал маленько и на последние гроши в скобяном ряду купил молоток у глухого старика и с десяток разных гвоздей.
С этим молотком Попик появился возле дядьки, одетого в собачью доху, в лохмашки собачьи и в шапку собачью. Дядька сельский, только что продал корову. Сидел он в молочном ряду на деревянном прилавке, муслил пальцы и пересчитывал деньги.
Попик крутился вокруг него, молоточком постукивал и насылался:
— Дяденька, купи молоток!
— На што он мне, молоток твой?
— Пригодится в хозяйстве. — Попик вокруг ходил да постукивал, ходил да постукивал.
— Цыть! — прикрикнул дядька. — Тьфу, спутал сатана! — и снова принялся пересчитывать деньги.
А Попик все ходит да постукивает, ходит да постукивает…
— Так не купишь, дяденька, молоток-то? Гляди, какой чинный молоток! и стук да стук…
— Да отвяжись ты, нечистая сила! — горестно взревел дядька. — Опять спутал!
Попик сунул на колени дядьке молоток и скучно так вымолвил:
— Ну что ж, раз ты не покупаешь молоток, я вынужден так просто гроши взять! — Цап у дядьки из рук пачку денег и ходу с рынка в базарную дыру. Дядька как ринется за Попиком, да не тут-то было! Попик приколотил доху к прилавку. Ну и…
— Держи-и-и! Лови-и!
Да разве Попика поймаешь?
Попик не взял Толю на «дело».
— С тобой вечно завалишься. Злосчастный ты, блин, что ли?
Толя намеревался возразить, но и ребята поддержали Попика.
— Правда, Толька, не ходи ты с нами. Если в случае попадемся, ты останешься, сообразишь что-нибудь насчет бабы той, да и нас выручать некому будет.
— Если уж тебе не терпится внести свой вклад в общее дело попереживай за нас и помолися за Юрия Михалыча, чтоб не дрогнула, блин, его рука, — ораторски возгласил Попик и довольный собою свалился на кровать, задрав ноги.
— Трепло! — сказал Толя. — Я в городе на центральной улице буду ждать. Здесь не вытерпеть мне, — признался он.
Снарядившаяся компания уныло поплелась в город, а Толя сидел на кровати и курил, желая, чтобы вошла сейчас воспитательница, поймала его с папиросой и мораль бы прочитала, а он бы надерзил ей, может, легче бы на душе стало.
Маруська Черепанова надернула пальтишко и ринулась следом за парнишками, пытаясь подслушать разговор. Но разговору никакого не было, и она вернулась домой ни с чем, а пока следила за Попиком и его сподвижниками, улизнул из дому и Толя.