Кредиторы гильотины
Шрифт:
– Так вы можете быстрее получить нужные сведения.
– Да, до скорого свидания.
Доктор ушел, а директор сразу же отправил телеграмму и два часа спустя получил следующий ответ: «Эжени Герваль по прозвищу «графиня» жила в Лионе три года на содержании основателя «Общества французского ремесленного кредита Барлидура», который бежал из Лиона. Брошенная им, но имея некоторое состояние, она уже год как оставила Лион, переведя в деньги все свое имущество, что составило около полутораста тысяч франков. Утверждают, что она уехала с одним молодым человеком, с которым познакомилась в Лионе, уехала, чтобы поселиться в Париже».
– Поистине драгоценные сведения, – заметил доктор.
Глава 27. Странная история
Около четырех часов дня доктор и директор входили в комнату больной, которой было уже гораздо лучше.
– Как вы себя чувствуете? – спросил доктор.
– Мне уже гораздо лучше.
– Я не утомлю вас, спрашивая дальше?
– Нисколько. Но разрешите мне задать вам один вопрос.
– Пожалуйста.
– Где я?
– Я уже вам сказал, что в больнице.
– В больнице для сумасшедших? – спросила она с печальной улыбкой.
– Вам настолько хорошо, что вы можете уже все узнать. Да, вы находитесь в больнице под названием «Шарантон».
Молодая женщина вздрогнула и взглянула на доктора.
– Но мне уже лучше, и я смогу скоро отсюда выйти?
– Да, гораздо лучше. Настолько лучше, что если вы хотите, если вам здесь скучно, то я готов отвезти вас куда угодно.
– Благодарю вас. Теперь я спокойна и готова отвечать.
– Мы знаем, что вас действительно зовут Эжени Герваль, что вы жили в Лионе, и у вас было прозвище.
– Да, это правда. Меня звали «графиней».
– Отлично. Вы оставили Лион год тому назад, поссорившись с вашим покровителем по имени Барлидур.
– Да, я помню. Он играл на бирже и в один прекрасный день был вынужден уехать в Женеву, оставив громадный дефицит.
– Вы помните и вашу квартиру на набережной Дальбре?
– Да, отлично помню, и по мере того, как вы рассказываете, мои воспоминания все больше проясняются.
– И вы не страдаете больше?
– Очень мало. У меня слегка болит голова, но вы можете расспрашивать меня без всякого опасения.
– Сегодня мы поговорим совсем немного – только о вашем положении и отъезде.
– О моем отъезде я совершенно ничего не помню.
– Постарайтесь припомнить. Оставшись одна в Лионе с состоянием, заключавшимся в драгоценностях, обстановке и экипажах, вы, может быть, захотели перевести их в деньги?
– Погодите, – воскликнула женщина. – Я припоминаю – я продала все с аукциона, не желая подвергаться оскорблениям несчастных, которых разорил Барлидур, и которые начали бы возмущаться, зная, откуда у меня все взялось. Поэтому меня уговорили превратить все в деньги и уехать в Париж.
– Вы хорошо помните все это?
– О да, я как сейчас помню мою квартиру и аукцион, о котором даже говорили.
– А ваше состояние?
– Какое состояние?
– Те деньги, которые у вас были?
– Деньги? Разве у меня ничего не нашли?
Директор и доктор рассмеялись.
– Ах, да. Конечно, – сказала она, краснея. – Я забыла о моем костюме Евы. Какая странная возникла у меня идея… Теперь я припоминаю, что аукцион дал мне восемьдесят две тысячи франков, но я их на руки не получила. Они лежат у нотариуса.
– Отлично, вот человек, который даст нам какие-то сведения.
– Нет, я припоминаю – у меня было с собой пятьдесят тысяч франков, а остальные лежат в «Лионском кредите».
– Все это очень важно, – сказал директор, записывая, чтобы не забыть.
– Но ведь вы сами присутствовали на распродаже? – спросил доктор.
– Да.
– По окончании ее вы уложили чемоданы и поехали в Париж?
– Погодите, – проговорила молодая женщина, задумавшись. – Нет-нет. Я осталась в Лионе на несколько дней, чтобы окончить все дела. На это время я поселилась в отеле Коле. Это странно, но я не помню, каким образом уехала.
– Постарайтесь вспомнить.
– Я пытаюсь вспомнить и признаюсь, что очень удивлена. Вот все, что я помню: я все продала, чтобы уехать из Лиона и переселиться в Париж, но только к зиме, а до тех пор я хотела попутешествовать – посмотреть Швейцарию, Италию и вернуться через Марсель. Проезжая через Лион, я должна была остановиться там, чтобы закончить оставшиеся дела, и только тогда уже навсегда уехать в Париж.
– Ваш план был очень хорош, но на чем он прервался?
– Прежде всего, надо узнать, где я сошла с ума – в Лионе или в Париже. Или, может быть, в первом припадке безумия я взяла билет до Парижа, сама не сознавая, что делаю? Я стараюсь припомнить, но все напрасно.
– Все это маловероятно, но возможно. Может быть, с вами был кто-нибудь – служанка, например?
– Нет, я отпустила всю прислугу. Но, доктор, когда меня привезли в больницу, меня должны были тщательно осмотреть, должны были постараться узнать причину моего безумия.
– Да, все было сделано, но мало прояснило причину вашего безумия.
– Но как вы объясняете мое безумие?
– Предполагалось, что ваше безумие вызвано ночным происшествием во время вашего сна, и вследствие этого вы бежали всю ночь и, наконец, измученная усталостью, упали у ворот парка Монсо.
– Но что вызвало этот припадок безумия?
– Это был очень легкий укол в мозг, но что это за укол, где и каким образом вы его получили – это мы и постараемся узнать вместе. Впрочем, я уже послал запрос в Лион.
– Да? И что же вам ответили?
– Человек, которого я послал, извещает меня, что был у нотариуса, у которого еще до сих пор хранятся ваши пятнадцать тысяч франков, оставленные вами у него перед отъездом.
– Это очень приятно – хватит хотя бы, на самое необходимое. А дальше?