Кредо спасителя
Шрифт:
Очнулся я от сильной жажды. Кромешная темнота не позволяла найти бутылку с водой. Обшаривая руками пол, получил множество порезов об острые грани каменной крошки, обильно покрывающей поверхность. Каким образом не обрушился потолок, для меня осталось загадкой. Найдя бутылку с остатками воды, выпил все досуха.
Возможно, лучше было оставаться без сознания. Паника взяла меня в свои липкие руки. Не осознавая причины разрушений, находясь один в темноте, я поддался ей полностью. Долго кричал и звал на помощь. Давящая тишина и ни одного звука в ответ. Дрожь пробивала до
В одно из таких пробуждений меня посетила мысль: а почему я до сих пор не задохнулся? Странно. Наверное, есть приток воздуха. Но откуда? Дальше думать было очень трудно. Для начала нужно успокоиться. Установив таймер на 59 минут и 59 секунд, бросил взгляд на дату. Третье января. F#ck! А… Как?! Почему? Кто-нибудь! Таймер. Надо включить таймер. Он включен? Так, ставим заново. Дышать спокойно. Еще спокойнее. И еще спокойнее.
Таймер.
00:00. Уже? Еще раз. 59 минут и 59 секунд. Дышу спокойно.
Таймер. 00:00. Хм. Что-то получается. Теперь можно и подумать. На чем я остановился? Приток воздуха! Где-то есть провал, трещина или разлом. Эх, Конфуций, как ты был прав! Искать в темной комнате черную кошку.… Да еще пытаясь остановить приступы паники.
Четвертое января. Кажется, я что-то нашел. Как? Явных проемов не образовалось, но, находя какую-либо трещину в стене, прикладываю к ней ладонь тыльной стороной и держу какое-то время. Потом второй ладонью сравниваю температуру с обеих сторон первой ладони. И вот, кажется, нашел в метре друг от друга две трещины, из которых немного проходит прохладный воздух. А что мне это дает? Да, собственно говоря, только знание, что за стеной есть какое-то помещение. Снова начинаю паниковать, ведь кроме воздуха у меня нет ничего. Ни воды, ни еды.
3
Таймер…
– …кажется дверь…, – голос из-за стены.
– …открыть…какие-нибудь припасы…, – снова тот же голос.
Припасы… Припасы?! Да нет тут ничего! Стоп, кто это сказал?
– Эй! Ээээй! Я здесь! – хриплю не своим голосом.
За стеной с двумя трещинами послышался сильный скрежет, и дохнуло сыростью и прохладой. Свет!
– Глот, да тут какой-то мужик сидит! Он живой! Твою мышь! – Кара пулей выскочила из комнаты.
Я вижу людей, одетых в одинаковые военные комбинезоны.
– Лим, вытаскивай парня на свет. Нужно его осмотреть.– Глот как всегда спокоен и знает, что делать. – Эй, мэн, ты как?
– Я…я…я…!– Я больше не в силах говорить. Конечности не слушаются. Не могу подняться. Просто лежу и смотрю на них. Люди. Меня начинает трясти и из груди вырывается плач.
– What the f#ck?! Коди, тащи бутылку с водой! Он совсем без сил! – надо мной склонился подтянутый спортивного вида мужчина лет сорока пяти с волевым лицом, квадратными скулами и серыми цепкими глазами. – Эй, мэн! Все закончилось, слышишь? Мы тебя не оставим здесь. Ты теперь не один. Это говорю я, Глот!
– Глот, дай мне осмотреть его. Возможно,
– Я… Колп. Колп Рокдейл, сэр.
– Ну вот, Колп, успокойся. – Пайк, посветив мне фонариком в глаза, продолжает. – Видимых повреждений нет. Сильное истощение организма и приступ панической атаки. Колп, ты когда последний раз ел? И вообще, давно ты здесь?
– Я…я тут с двадцать третьего числа. А ел мало, последний раз двадцать девятого.
– Слышь, Глот, придется его нести, – это подошел здоровенный детина, с внешностью вышибалы из стриптиз клуба.
– Да, Майк. Возьми пару ребят в помощь, и расстелите брезент. – Глот внимательно на меня посмотрел: – Эй, мэн, а ты случаем не гангстер? Я знаю этот район. Здесь не бывает обычных парней. Только банды афро могут находиться на 129 улице.
– Нет, сэр. Я не гангстер.
– Так что ты тут делал?
– Сэр, я… Я должник. Меня бросили в этот подвал двадцать третьего декабря из-за долга, сэр.
– Мда. Сочувствую, парень. Майк, поднимайте его. Выдвигаемся.
Девушка спортивного вида вышла на освещенный фонариками клочок площадки:
– Глот, мы в аварийном тоннеле метро. Он тупиковый, здесь нам больше нечего делать.
– Согласен с тобой, Сара. Парни, мы возвращаемся. Не забудьте оставленный на второй ветке хабар.
Несли меня долго. Часов пять. Сколько всего шло человек я сосчитать не смог. Огромный гермошлюз неожиданно перекрыл дорогу за очередным поворотом.
– Сара, выходи в эфир. Пусть принимают опознавательный код.
– Да, Глот. Я готова. Фрай, как слышишь меня?
– шшш… Назовите себя. шшш…
– Я Scout. Принимайте опознавательный код. Альфа, семнадцать, три, сорок четыре, фокстрот, девяносто восемь, двадцать два.
– шшш… Scout, ваш код принят. С возвращением. Открываю.
Так я попал в бункер, который с легкой руки нашего врача Пайка мы стали называть поселением. Три дня доктор Пайк продержал меня в лазарете, который был устроен в левом крыле нижнего этажа бункера. Уход и лечение были такими, как, наверное, по самой дорогой медицинской страховке.
4
На четвертый день за мной пришла Кара, та девушка, которая нашла меня в узилище афро. Мне было предложено одеться и пройти в столовую для знакомства с коллективом. Шли коридорами, потом поднимались по лестнице. Бункер меня не впечатлил: много бетона и стали, все выкрашено однотонным нейтральным цветом. Короче, дорогу я не запомнил. В столовой меня встретили все «поселенцы». Стоял жуткий гвалт, но лица людей были настолько доброжелательны, что мне стало не по себе. Люди, что с вами стало? Никогда я не видел столько доброжелательных людей, да еще и в одном месте. Да не способны мы, американцы, к человеколюбию! На улице мы можем пройти мимо нуждающегося в помощи или попавшего в беду человека. Да. Это мы. Но здесь я как будто увидел других людей. Ну не верю я, что каким-либо образом может так кардинально поменяться менталитет.