Крем-брюле на десерт
Шрифт:
— По-моему, ты говоришь не обо мне, — задумчиво произнесла Мия.
— А о ком же?
— Разве ты говоришь не о себе?
— Скорее я говорю о нас обоих. Ведь мы оба с тобой пытались избежать серьезных отношений. Но это было хорошо тогда, когда нам встречались неподходящие люди…
— А сейчас, значит, попались подходящие? Так ты считаешь?
— Да. Считаю. Мне с тобой очень хорошо, Мия. Я хотел бы проводить с тобой все дни, а не только уик-энды, просыпаться в одной постели, а не уезжать под утро… Неужели ты станешь отрицать, что нас тянет
Одна за другой мимо остановки пронеслись несколько шумно фыркающих машин.
Мия поежилась. Становилось все холоднее. К тому же окончательно развеялась окутывающая ее сладостная дымка от рислинга. Мир становился все более неуютным, а воздух все сильнее кусался.
И кто в этом виноват? Разумеется, Нил. Неужели ему было так трудно уступить ей? Неужели сложно было отвезти ее домой?
— Тянет, — наконец ответила она. — Да, Нил, нас тянет друг к другу. Но что в этом проку, если мы не в состоянии уступать друг другу?
— Ты имеешь в виду такси?
— Не только.
— А что еще?
— Например… еда.
— Что же с едой?
— Ты не можешь выносить мой образ жизни. Я плохо чувствую себя, следуя твоим принципам и привычкам. Совместное будущее подразумевает… скажем, детей. Да мы даже не в состоянии будем их воспитать. Каждый будет тянуть одеяло в свою сторону. Каждый будет доказывать, что именно его предпочтения — правильные…
Нил невольно улыбнулся. Мия озвучила его мысли, хотя до сих пор они никогда не обсуждали такой ответственный шаг, как воспитание детей.
— Ты попробовал жить, как я, — негромко продолжала она, — я попробовала жить, как ты, и, как видишь, ничего хорошего не выходит.
— Просто… Просто прошло еще так мало времени…
— Ты не хуже меня знаешь, что дело здесь не во времени.
— А в чем?
— В нас. Противоположности, может, и притягиваются, но не могут существовать вместе.
— Глупости.
— Глупости? Каждый наш день будет наполнен ссорами. Из-за выбора продуктов. Из-за разногласий, что и как готовить. Я и недели не продержусь на проращенной пшенице. Мне хватило одного вечера в этом дурацком ресторане — такое ощущение, будто из меня выкачали всю энергию.
— Ты даже не делаешь попыток понять…
— Нет, это ты ничего не понимаешь! Знаешь, почему ты можешь это есть и тебе даже нравится? Потому что ты сам убедил себя в том, что это — единственная пища из всех возможных. Твое тело может даже сопротивляться, но команды отдает мозг, и мозг убеждает тебя, что это съедобно и даже вкусно!
— Может, и так, — согласился Нил, — я никогда не задумывался об этом раньше.
— Разумеется! А зачем тебе задумываться?
— Но и ты подумай вот над чем. Любой диетолог скажет тебе, что торт не вкусный. Торт всего лишь сладкий. Убери оттуда сахар — и ты вряд ли станешь поглощать его с таким восторгом.
— А я вовсе не помешана на одних только десертах. Я вообще люблю разнообразную и вкусную пищу. Скажешь, что вкуса нет у дичи, у рыбы? У морепродуктов? У блинчиков с вишней? Может быть, вкуса
— Хватит. Я уже слышал эту песню, — оборвал ее Нил.
Мия удивленно уставилась на него:
— О чем ты говоришь?
— Еда — это все, чем ты способна наслаждаться.
— Я не понимаю. Объяснись.
— Это все, из чего состоит твоя жизнь, Мия! Очнись! Открой наконец глаза!
— Ты бредишь, кажется, — решила Мия, — или просто переохладился. Кажется, нам лучше сейчас разойтись. А потом мы продолжим разговор, если, конечно, этого еще будет кому-нибудь хотеться.
Она сделала попытку подняться, но Нил удержал ее за руку:
— Сядь. Мы не договорили.
Она и не думала, что он может быть таким серьезным, по-мужски настойчивым и непреклонным.
У нее засосало под ложечкой от страха и восхищения одновременно.
Она послушно села, решив, что на споры уйдет еще больше времени. А она так устала, так замерзла и так хотела домой. Смертельно хотелось есть.
— В твоей жизни нет ничего, кроме еды.
— Неправда!
— Назови еще хоть что-нибудь.
— Работа. Моя профессия. Моя карьера…
— Не думал, что ты воспринимаешь свое занятие настолько серьезно. Впрочем, это не важно. Сегодня работа есть, а завтра — нет. Сегодня она — одна, но уже завтра может поменяться. В конце концов настанет день, когда ты окажешься им ненужной. К тому же работа — это скорее необходимость: тебе нужно зарабатывать деньги, оплачивать аренду квартиры, одеваться…
— Думаешь, твоя работа лучше?! — вспылила Мия. — Ты наемный работник, точь-в-точь как я!
— Наемный, — согласился Нил. — Знаешь, я об этом не задумывался. Но я помогаю людям обрести веру в собственные силы. Или хотя бы разобраться в том, в каком направлении они хотели бы двигаться дальше. Где предпочли бы работать. Да, это интереснее, чем просто быть менеджером по персоналу.
— Не ожидала от тебя таких подколок.
— Прости, я увлекся. Но ты сама заговорила про работу. Что у тебя есть кроме нее? Чем ты занималась до того, как я появился в твоей жизни?
— У меня есть друзья и…
— Лени. Кто еще?
Мия молчала.
— Я не говорю, что у цветущей и жизнерадостной девушки твоего возраста обязательно должна быть добрая сотня друзей. Но ты все вечера проводила дома. Часто ты выбираешься в бассейн, на спектакли, выставки, презентации?..
— Иногда.
— Иногда…
— У меня нет сил на спорт, — с вызовом произнесла Мия, — я…
— Правильно. У тебя ни на что нет сил, потому что ты боишься жить. Ты можешь только потреблять. Согласись, потребление отнимает меньше энергии, чем активные действия или создание чего-то нового. Чтобы сметать с полок украшения и туфли, не нужно прикладывать слишком много усилий. Чтобы восседать в кофейне и перелистывать страницы очередного глянца, не нужно тратить силы и вникать в содержание.