Кремль 2222. Петербург
Шрифт:
Я еще в комнате, заваленной трупами, ввел Анью в курс дела. Девушка не особенно одобрила мою задумку, но других вариантов все равно не было.
– Вон там дом стражи, – кивнула она на длинное, слегка покосившееся здание с дырявой крышей. Понятное дело, казарма это не жилой дом. Солдат в любой армии должен испытывать тяготы и лишения, только вот на хрена их плодить искусственно – непонятно. Свои ж вроде солдатики-то, не чужие… Видимо, чтоб им жизнь медом не казалась. Ну да ладно, рефлексии бывшего военного оставим на потом, сперва – дело.
Правда, на этот
– Куда? – раздался со стены невежливый голос.
– Туда, – отозвался я не менее грубо. – Мард сказал, что с одноглазым хочет перетереть кой о чем.
– А чё вдвоем претесь? – не отставал бдительный мутант.
– Тебя забыли спросить, – огрызнулся я. – Мы всегда как минимум вдвоем ходим и вам рекомендуем.
– Я заметил, – бросил нам в спины приставучий охранник стены. – То-то у вас там возня только что была знатная, со стонами и воплями, причем без баб. Так что ну их, ваши рекомендации. Мы уж как-нибудь по старинке…
М-да, похоже, не стрельба, а мы с Аньей все-таки привлекли внимание стражи. Вывод: заниматься любовью среди вражьих трупов и кровавых луж не только неприлично, но и опасно для здоровья. Хотя, признаться, заводит, особенно после горячки боя… Уффф, о чем я думаю? Вот уж не замечал за собой раньше склонности к подобного рода извращениям.
Так, ладно, вот и кривой дом. Будем надеяться, что Анья не ошиблась и это действительно казарма, что наряд стражников-уродов дрыхнет после смены караула, что их там только трое, а не больше… В общем, как всегда, надежда только на везенье и уровень личной удачи, благодаря которому я до сих пор жив… Вернее, мы с Аньей живы. Пора уже привыкать думать о нас, а не только о себе, как о вечном одиночке…
Я тряхнул головой, отгоняя от себя мысли, которые могут помешать действовать быстро и решительно, и распахнул изрядно скрипучую, рассохшуюся дверь.
Они сидели за столом и азартно резались в карты. Трое давешних уродов – качок без кожи, жабомордый и одноглазый, перед которым помимо карт лежали два автомата «Кедр», с которыми мутант, похоже, никогда не расставался.
А еще по обеим сторонам длинного стола возвышались двухъярусные койки, с которых на нас с Аньей немедленно уставились невообразимые хари мутов, словно сбежавших из кошмара шизофреника для того, чтобы поболеть за уродов-картежников.
Я вскинул трофейный автомат, Анья сделала то же самое. Правда, одноглазый оказался быстрее, чем я рассчитывал. Миг – и из его тела выпростались две гибкие, тонкие конечности, похожие на змей с длинными раздвоенными языками, которые оплели автоматы. Рывок – и стволы «Кедров» смотрят на нас. Так же, как стволы наших ППС уставились на бесформенного мутанта.
Пат. Все застыли на месте, так как понятно без слов – одно движение с любой стороны, и пространство
Тот смотрел на меня не мигая. Осознавал. И, осознав, решил для начала поездить мне по ушам, а уж потом как карта ляжет. Например, может, удастся уболтать хомо, отвлечь внимание, а там и пришить, когда он автомат немного опустит. Не факт, конечно, что одноглазый думал именно так, но я редко ошибаюсь в противнике, особенно когда вижу его осознающие глаза. Или глаз. Этого тоже вполне достаточно.
– Неплохо, брат, – тихо проговорил мутант. – Очень неплохо. Стало быть, как я понимаю, Мард не пережил сегодняшней ночи. И это справедливо, ведь он не по чести выиграл поединок. Но я ничего не мог поделать – у Марда сильная армия в Сестрорецке, а интересы нашей крепости превыше всего. Я не мог рисковать жизнями своих людей.
Ого! Оказывается, одноглазый тут не просто начальник смены караульных, как я подумал вначале, а кто-то вроде местного царька. Это хорошо. Значит, достаточно одного его слова, чтобы нас отпустили с миром. Хотя, честно говоря, я бы не стал полагаться на его слово. Ну, отпустят, выйдем мы с Аньей за ворота, а со стены нас – из пулемета. И вся любовь. Хотя, конечно, другого выхода у нас нет. Похоже, придется довериться этому мутанту…
Черт!
Паршивая мысль. Причем не моя… Ее словно насильно впихнул в мой мозг обладатель единственного немигающего глаза… А ствол моего автомата тем временем уже почти успел опуститься до уровня пола…
Почти.
Я прямо кожей, всем своим существом почувствовал, как кончики гибких отростков на конечностях одноглазого медленно и синхронно потянули спусковые крючки «Кедров». Еще немного, сантиметр или даже меньше того, и струи раскаленного свинца вырвутся из коротких стволов…
Мне оставалось лишь одно – нажать на спуск чуть раньше, одновременно поднимая ствол ППС и разрезая очередью снизу вверх бесформенное тело мутанта. И ни фига это не вариант спасения. Это вариант уйти достойно, потому что перед смертью умирающий мут по-любому успеет дожать слабину спусков…
И в этот момент стена казармы, находящаяся за спиной одноглазого, рухнула внутрь от страшного удара. Ряд двухъярусных коек накрыло тяжеленными бревнами, и лишь чей-то мгновенно прервавшийся, сдавленный вопль и хруст костей возвестили о кончине доброй половины охранной смены.
Надо отдать должное реакции одноглазого, развернулся он шустро и тут же полоснул двумя длинными очередями по тому, что ворочалось в туче пыли под чудом не рухнувшей крышей.
Правда, толку от этого оказалось мало. Судя по звуку, пули ударились о стальную броню и, отрикошетив, с характерным визгом унеслись в никуда.