Кремлевские пигмеи против титана Сталина, или Россия, которую надо найти
Шрифт:
Тарас — вдохновляющий пример для не сдавшихся.
Слащов — обнадёживающий пример для виновных.
Поймут ли это предатели и губители Советской Родины вовремя? Вовремя — прежде всего для себя.
В принципе широкий компромисс возможен — как на почве прагматического анализа будущей ситуации «новыми русскими» и «кремлёвскими сидельцами», так и на почве искреннего раскаяния тех из них, кто не прогнил окончательно и способен на раскаяние и искупление вины.
Пусть думают все они и помнят, что Тарас Бульба, генерал Слащов и та
От сохранивших хотя бы крупицу русского чувства они ждут раскаяния.
От сохранивших хотя бы крупицу разума — готовности к уходу и к компромиссу.
Возможны ли они — компромисс ли, раскаяние ли — в реальности, покажет будущая и уже скорая реальность.
А иначе?
Иначе или скорое нарастание общественного развала, или.
Или — восстание Человека на защиту себя и всех, кто вместе с ним составляет общество.
Да, современный Человек, так или иначе, должен восстать — не обязательно на баррикадах, но обязательно — в глубинах своей убиваемой ныне души.
Если это произойдет массово и организованно, будут спасены и Человек в человеке, и — само Человечество.
Глава 12. Лучше жить стоя, чем умирать на коленях
В УГАРЕ «перестройки» в российском обществе прозвучали слова: «Так дальше жить нельзя!»
Под «так» имелась в виду жизнь в Советском Союзе, жизнь с Советской властью.
Что ж, Россия начала жить не «так», а этак…
И прожила этак уже двадцать лет.
Ну и что?
Ведь жить нельзя так, как мы «живём» сейчас.
Бананы в каждом магазине круглый год, а счастья-то нет, граждане.
И при нынешнем Кремле не будет.
А раньше счастье было — пусть и без бананов.
Ну, а какова перспектива?
Что ж, наиболее реальная перспектива — множащиеся несчастья, и уже — без бананов, а заодно — без отечественного бензина и т. д.
А ведь не так уж сложно вернуть России счастье, не лишая её — чёрт уж с ними — бананов и прочего импортного съестного и несъестного барахла.
Так-то так, но всё же: как нам жить дальше?
На этот вопрос в моей книге ответ давался уже не раз, и краткое резюме укладывается в несколько строк:
«Если мы хотим не умирать, а жить, нам надо смотреть и идти вперёд — помня о нашем светлом прошлом, но думая о нашем светлом будущем».
Сегодня социализм и коммунизм называют утопией.
«Утопия» — это роман английского государственного деятеля и гуманиста Томаса Мора (1478–1535), написанный им в 1516 году- почти пятьсот лет назад.
В своём романе Мор критиковал социальный строй современной ему Англии (о чём обычно забывают), но главное — он нарисовал в романе картину идеального общества, основанного на общественной собственности.
Мор очень интересно описал его, но не указал реальных путей к нему, отсюда и пошло: «А, это утопия!..» То есть — красивая, однако несбыточная мечта.
В 1949
Там описано некое государство Океания, чьими девизами были: «Война — это мир», «Свобода — это рабство», «Незнание — сила».
В Океании существовало Министерство правды, задачей которого была профессиональная ложь.
Имелось Министерство мира, готовившее войну. Министерство любви, сеявшее ненависть. И, наконец, Министерство экономики, имевшее не более «гуманные» задачи, чем первые три министерства.
Либералы всех мастей и национальностей уверяли и уверяют, что Оруэлл имел в виду «тоталитарный» СССР, но это утверждение достойно Министерства правды в Океании. Ведь само название выдуманной Оруэллом страны указывает на Соединённые Штаты Америки! Это они размещены на планете между Атлантическим и Тихим океанами.
Более того, сам Оруэлл однажды заметил:
«Незатейливая книга вроде «Железной пяты», написанная тридцать с небольшим лет назад, содержит куда более верное пророчество, чем «О, дивный новый мир».
«Железная пята» — это антиутопия тоже англосакса, Джека Лондона. В ней дана история установления кровавой мировой диктатуры Капитала — «Железной пяты», которая лишь через века сменилась свободным коммунистическим обществом.
А «О, дивный новый мир», написанный в 1932 году, — это ещё одна антиутопия ещё одного англосакса — Олдоса Хаксли (1894–1963). В «новом» (заметим — капиталистическом) мире Хаксли господствуют автоматизация, стандарт, бездуховность.
Зато в нём нет места чувствам любви, материнства.
Между прочим, в реальных Соединённых Штатах сегодня возникает идея замены слов «отец» и «мать» в документах на «родитель № 1» и «родитель № 2» — дабы не смущать однополых «родителей», берущих в «семью» приёмных малюток. Так мрачный фантастический прогноз становится в мире Капитала фактом.
Что интересно!
Ни один крупный западный мастер слова не написал антиутопии на коммунистическую тему — все антиутопии так или иначе описывают частнособственническое, капиталистическое общество, и это не случайно. Капитализм — социальный антипод разумно, по-человечески устроенного общества.
Единственную известную мне (и вообще — относительно известную) антиутопию на коммунистическую тему написал русский — писатель Евгений Замятин, о чём читатель уже извещён.
Замятин одно время баловался революцией, был чуть ли не членом большевистской партии, но в 20-е годы из СССР уехал и неплохо устроился в Англии, поскольку умел не только писать книги, но и строить корабли.
Напомню, что замятинская антикоммунистическая антиутопия называется «:МЫ» и представляет собой злой и неумный пасквиль. Во всяком случае, предельный конформизм, приписанный Замятиным коммунизму, сегодня стал несомненной чертой стран «золотого миллиарда».