Кремлевский джентльмен и Одноклассники
Шрифт:
– Физиология.
А добрый Семен Цапля наморщил лоб и пробасил:
– Сухари нужно первые два дня жевать. И клюквенный экстракт помогает. Эй, Цанг, где у нас экстракт? Да не мне!
Судя по всему, у него была язва. По – спартански зажаренный кусочек белого хлеба на огромной тарелке. Или старпом худел.
Ночь не принесла прохлады. Волны поменяли направление и теперь заваливали нос чуть вправо. И при каждом ударе из под форштевня над палубой взлетали брызги. Я постоял на баке, подставляя лицо. Ходовые огни светили на мачте, на трубах и по борту, но еще один оранжевый сиял, как звезда, сквозь стекло ходовой рубки.
Я прижался носом к стеклу, колючему от высохших
Трап по правому борту оказался не такой крутой, под ним размещалась радиорубка. Я спустился и, стараясь ступать по соломенным циновкам неслышно, подошел к двери каюты.
– Кто?
– Почтенье, Принц.
Он открыл не сразу, потратив время на три оборота ключа. Зато сразу же, только увидев мою полную сочувствия физиономию, поспешил сказать:
– Черт с ней! Во всяком случае она там, а мы тут.
Принц не ложился. На малогабаритной койке была расстелена карта и светил открытым экраном ноутбук.
– Спутник ловит?
– Прекрасно ловит. Пираты пока шляются по морям, а в космосе чисто. Вот взгляните, сэр, получается довольно интересно.
Он, и правда, держал в руках циркуль и выписывал им на карте ажурные окружности. Каждую окружность пересекали во все стороны извилистые кривые карандашные линии разного цвета. Каждая выходила из одной и той же точки побережья – неприметного порта в пятидесяти километрах от столицы. Каждая, попетляв по сетке меридианов и параллелей, обрывалась.
– Малый танкер «Глория». Отчалил якобы с грузом сырой нефти третьего декабря. Команда восемнадцать человек. На второй день пути подал сигнал бедствия, но далее на связь не вышел.
Толстая красная линия с двумя странными петлями посредине.
– У них компас за борт упал? – спросил я, указывая туда.
Принц посмотрел на меня с уважением и даже, я бы сказал, одобрительно:
– На первые же сутки с «Глории» поступило сообщение об исчезновении матроса. Пропажу вахтенного обнаружили, когда стало ясно, что корабль лишился управления. Волны били в борт, ветер примерно баллов пять [11] . Понятное дело, что команда потратила ночь, застопорив машины и пытаясь найти пропавшего. Это произошло здесь.
11
Шкала Бофорта – условная шкaлa для визуальной оценки и записи силы (скорости) ветра в баллах. Пять баллов – это неспокойное море, хорошо развитые в длину, но не очень крупные волны, повсюду видны белые барашки. Ветер чувствуется рукой, вытягивает большие флаги, свистит в ушах
http://otvetin.ru/naukatchech/1934–chto-takoe-shkala-boforta.html
Ножки циркуля уперлись в синий кружок, откуда тянулась линия, и в крестик, пересекший ее почти посредине. Лампа под потолком не горела, но, чтобы рассмотреть карту, хватало света от экрана ноутбука. На экране красовался маленький юркий танкерок, любимец частных предпринимателей и страховых авантюристов.
– Что из этого следует, Принц?
В дверь тихо поскреблись. Принц подвинулся спиной под иллюминатор и, сделав мне знак молчать, негромко простонал, словно во сне ворочался.
– Бедный мой, – грустно сказала Тамара по ту сторону двери: – я тебе морсу принесла.
Некоторое время никто не двигался, потом на палубе зашуршали шаги по камышовой циновке.
– Маломерная грузовая шхуна «Серенити», – шепотом продолжал Принц, – что в переводе означает «Светляк».
– Да что
– Не перебивай. Пропала на третий день пути. По дороге поступило не одно, а два сообщения. Первое, о пропаже человека. Вот здесь…
Я быстренько схватил циркуль и измерил расстояние от порта до креста на зеленой линии. Оно отличалось почти в полтора раза.
– Скорость выше, – пояснил Принц, как будто только того и ждал: – как идет танкер, и как идет шхуна. Короче говоря, человек исчез первой ночью, но потом нашелся. Лежащий в трюме с разбитой головой. Об этом по радио капитан решил не сообщать. Отношения в команде были не лучшими, поэтому он приказал двум матросам не распространяться о находке. Труп отнесли в лазарет, чтобы начать расследование по приходе в порт, до которого оставалась пара дней пути. Но дошли они только досюда.
Второй зеленый крестик был недалеко от рассыпавшихся по карте, как горох, островов. Дальше линия не вела.
– Сигнал бедствия?
– Да, но не простой СОС. Радист успел передать, что на судне бунт. Моряки обнаружили погибшего и ворвались в кают – компанию. Началась стрельба. Потом пропала связь.
– А моторки, следующие за кораблем?
– Моторки, это особая песня. Их замечали неоднократно, например, с лихтера «Кондор», или сухогруза «Циемс-2».
– По понятным причинам нам ближе сухогруз, – признался я: – что приключилось с сухогрузом?
– «Циемс-2», флаг Никарагуа. Вышел якобы с грузом нафтана и спирта в бочках. В первые два дня пути команда неоднократно наблюдала на горизонте моторные катера с вооруженными людьми, которые к борту однако ближе трех миль не подходили. В начале вторых суток с корабля бесследно пропал человек. Точнее – жена старшего помощника, которую он поселил в своей каюте. Волнения не было, полный штиль, судно шло под дизелями при хорошей видимости. Вахтенные и рулевой ничего не смогли рассказать…
Циновки снова зашуршали. Шаги решительные, но неравномерные. Я представил, как в ночной темноте, держась за мокрый от брызг леер, бродит эффектная женщина со стаканом морса в руке, и мне стало полегче.
– Открой пожалуйста! – велела Тамара тем голосом, которым вероятно требует от Ленечки принять при простуде Колдрекс или Упсу, «вкусный, шипучий, как лимонад прямо, м – м, ну что ты не понимаешь, паразит, что ради твоего же здоровья?». – Я знаю, что ты меня слышишь, Принц. Я знаю, что ты не спишь. Ну открой пожалуйста, выпей и все, и я спать пойду. Или я не засну сегодня вообще, ты этого хочешь?
Принц молча пролистал несколько интернет – страниц на экране, и я увидел фотографию, сделанную с мостика. Большую часть ее занимал кусок спасательного круга с буквами ZIEMS-2, но виднелась и палуба. Я не сразу понял, вокруг чего стоят несколько моряков и старик с трубкой в зубах. Потом разобрал. На палубе устроили брезентовый бассейн, в таких купают по традиции моряков – салаг, впервые в жизни пересекающих экватор. И вот в этом бассейне лежало обнаженное женское тело. На жене старшего помощника сухогруза «Циемс» не осталось одежды, только украшения – ожерелье и браслет.
– Порнуху небось в интернете ищешь! – злобно сказала Тамара и ушла.
– Надо ее увести в каюту, – сказал Принц, серьезно посмотрев на меня.
Не то, чтоб я пришел в восторг:
– Я? Почему я, Принц? Она не ко мне в дверь ломится, а к тебе. Она мне скажет, что я ее не понимаю. Что я – лишний и напрасно суюсь в отношения людей, которые воображаю, что имею право решать…
– Надо. Будет. Увести ее в каюту, – повторил Принц голосом, от которого у меня мурашки по коже пробежали: – если замерить каждую из этих линий до первого креста, а потом разделить на примерную скорость судна, получается… – он ткнул в угол экрана, где мигали цифры: – четырнадцать часов пути. Мы отчалили десять часов назад. А вернешься, я тебе еще кое-что покажу. Отвертка есть?