Кремлевский кардинал
Шрифт:
– И они уничтожили отсюда спутник? – спросил Джефф Пелт.
– Да, сэр, – ответил майор Грегори. – Мы называем это «сбили». По спутнику был нанесен удар такой мощности, что поглощенной им энергии оказалось достаточно, чтобы расплавить часть корпуса и полностью уничтожить солнечные батареи.
– А мы не можем сделать такого же? – спросил президент у Грегори.
– Нет, сэр. Мощность выходного сигнала у нас значительно меньше.
– Но почему русские опередили нас? Разве мы выделяем недостаточно средств для разработки лазерного оружия, генерал?
Из– за недавних событий Парке чувствовал себя неловко, однако его голос звучал бесстрастно:
– И русские тоже, господин президент. Благодаря своим успехам в области термоядерного синтеза они резко продвинулись вперед. Русские
энергий, стараясь создать термоядерные реакторы. Примерно пятнадцать лет назад эти усилия начали совмещать с разработкой противоракетной обороны. Потратив столько сил и времени на фундаментальные исследования, можно рассчитывать на соответствующую отдачу, и отдача у русских получилась огромной. Они изобрели радиочастотный четырехполюсник – мы пользуемся им в наших экспериментах с лучами нейтральных частиц. Они изобрели «Токомак», использующий принцип магнитной термоизоляции высокотемпературной плазмы, – мы скопировали эту установку в Принстоне, – и они же изобрели «Гиротрон». Вот три крупнейших прорыва в физике высоких энергий, о которых нам известно. Мы использовали кое-что в наших исследованиях по стратегической оборонной инициативе, и можно не сомневаться, что и русские нашли методы практического применения своих собственных достижений.
– О'кей, что мы знаем о проведенном русскими испытании?
Снова пришла очередь Грегори.
– Сэр, нам известно, что лазерный импульс имел своим источником Душанбе, потому что два других полигона с мощными лазерными установками – Сары-Шаган и Семипалатинск – находились за видимым горизонтом, то есть они не могли оттуда увидеть спутник. Нам также известно, что это не был инфракрасный лазер – в противном случае луч был бы замечен датчиками на самолете «Кобра-Белл». По моему мнению, для этой установки используется лазер на свободных электронах…
– Совершенно верно, – послышался голос судьи Мура, – наши источники подтвердили это.
– Именно с таким лазером мы работаем на объекте «Чайный клипер». Нам представляется, что он обладает наибольшим потенциалом для использования в качестве оружия.
– Разрешите поинтересоваться, майор, почему вы так считаете? – спросил президент.
– Эффективность создания мощного импульса, сэр. Лазерный пучок образуется в потоке свободных электронов – это значит, что они не соединены с атомами, как при обычных условиях, – в пустоте. Мы используем линейный ускоритель для создания потока электронов и посылаем его в полость, по оси которой направлен луч маломощного лазера. Замысел заключается в том, чтобы можно было использовать электромагниты для придания электронам колебания поперек направления их движения. В результате мы получаем световой луч, совпадающий с частотой колебаний сдерживающих магнитов, – это значит, что можно настраивать частоту, сэр, как в радио. Изменяя энергию луча, вы получаете возможность выбрать именно ту световую частоту, которую производите. Затем можно снова вернуть электроны обратно в линейный ускоритель и еще раз направить их в лазерную полость. Поскольку электрон уже обладает высокой энергией, вы приобретаете здесь огромную мощность. Короче говоря, сэр, теоретически можно выбросить в качестве лазерного импульса сорок процентов энергии от того ее количества, которое вы загнали в лазерное устройство. Если удастся достигнуть этого с достаточно высокой степенью надежности, вы получаете возможность уничтожить все, что находится в пределах вашей видимости, – когда мы говорим о высокоэнергетических уровнях, сэр, мы пользуемся относительными величинами. По сравнению с тем количеством электроэнергии, которое требуется нашей стране для приготовления пищи, количество энергии, нужное для системы лазерной обороны, просто ничтожно. Фокус заключается в том, чтобы заставить ее работать для нужной нам цели. Вот этого мы еще не сумели добиться.
– А почему? – Теперь президент заинтересовался проблемой по-настоящему и даже слегка наклонился вперед.
– Мы все еще учимся, постигая то, как действует лазер, сэр. Основная проблема в лазерной полости – именно там энергия покидает электроны и превращается в световой луч. До сих пор нам еще не удалось сделать эту полость широкой. При слишком узкой полости у нас получается настолько высокая плотность мощности, что она сжигает оптическое покрыгие как на самой плоскости, так и на зеркалах, используемых для направления луча в нужную сторону.
– Но ведь русским удалось решить эту проблему. Как, по-вашему, они сумели этого добиться?
– Я знаю, что мы пытаемся сделать сами. Концентрируя энергию в лазерном луче, мы забираем энергию от электронов, и они становятся менее напряженными энергетически, так? Это означает, что нам приходится сужать магнитное поле, сдерживающее их, – и не забудьте, что в то же самое время нельзя прекращать колебательное действие самого поля. Вот в этом нам пока не удалось разобраться. Русские, возможно, сумели понять это и сделали прорыв на основе исследований энергии термоядерного синтеза. Все методы получения энергий путем управляемой термоядерной реакции основываются на использовании магнитного поля для удержания огромной массы высокоэнергетической плазмы – в принципе это то же самое, что мы пытаемся сделать со свободными электронами. Основная часть фундаментальных исследований в этой области физики осуществлена в России, сэр. Они опережают нас, потому что использовали больше средств и времени в наиболее важном месте.
– Хорошо, майор, благодарю вас. – Президент повернулся к судье Муру. – А какова точка зрения ЦРУ, Артур?
– Ну что ж, мы не собираемся оспаривать точку зрения майора Грегори – он только что потратил целый день, проводя брифинг с сотрудниками нашего научно-технического управления. Нам удалось получить подтверждение, что русские располагают шестью лазерами на свободных электронах, которые размещаются на этом объекте. Им удалось добиться прорыва в мощности лазерного импульса. и сейчас мы стараемся узнать, в чем конкретно заключается этот прорыв.
– И вы сумеете сделать это? – спросил генерал Парке.
– Я сказал, что мы стараемся, генерал. Если нам здорово повезет, то к концу месяца получим ответ.
– Ну хорошо, мы знаем, что они могут построить очень мощный лазер, – сказал президент. – Следующий вопрос: это является оружием?
– Нет, наверно, господин президент, – ответил генерал Парке. – По крайней мере – пока нет, У русских по-прежнему немало проблем с термальным рассеиванием, потому что им не удалось скопировать нашу регулируемую оптику. Они получили огромное количество новейшей технологии с Запада, но ее получить им до сих пор не удалось. До тех пор пока у них в руках не будет регулируемой оптики, они не смогут использовать наземный лазер так, как используем его мы, то есть отражать луч от находящегося на орбите зеркала к отдаленной цели. Но то, что сейчас имеется в их распоряжении, может, по-видимому, нанести огромный ущерб спутнику на низкой орбите. Разумеется, существуют способы защиты спутников от этого, но все сводится к тому же старому соревнованию между мощной броней и еще более мощной боеголовкой, В конце концов победу одерживает боеголовка.
– Именно поэтому мы и должны провести переговоры, чтобы положить конец вооружениям, – впервые заговорил Эрни Аллен. Генерал Паркс взглянул на него с нескрываемым раздражением, – Господин президент, сейчас мы услышали намек – всего лишь намек – на то, насколько опасным может быть такое оружие, какой дестабилизирующий эффект оно может оказать. Даже если рассматривать объект в Душанбе в качестве оружия, направленного против спутников, вообразите возникающие последствия для проверки выполнения условий договора о сокращении вооружений, да и для сбора, разведывательных данных вообще. Если мы не попытаемся остановить дальнейшее совершенствование этих средств сейчас, мы окажемся втянутыми в гущу хаоса.
– Нельзя остановить прогресс, – заметил Парке.
– Прогресс? – презрительно фыркнул Аллен. – Черт возьми, сейчас перед нами на столе лежит проект соглашения об ограничении вооружений наполовину. Вот это прогресс, генерал. Во время проведенного вами испытания над Южной Атлантикой половина ваших импульсов не попала в цель – с помощью нашего соглашения я тоже могу устранить половину ракет.
Райану показалось, что генерал собирается вскочить со своего кресла, но вместо этого Парке скрылся за маской интеллектуала.