Кремниевое небо
Шрифт:
Вот так и получилось, что Филип летел в Женеву, где базировалась группа «Тотал Эклипс». По крайней мере раньше базировалась. Большую часть полета Филип просто проспал, воспользовавшись возможностью наконец-то выспаться. Однако за полчаса до посадки он проснулся и попробовал привести свои мысли в порядок.
Вспоминая беседу с шефом ЦЕРТа, Филип заметил, что всю информацию тот получил из Сети сам. Отрадно было осознавать, что Прата еще не утратил хватки и сам наблюдает за происходящим в Сети. Филип помнил, что Стивен Прата поднялся до своего уровня практически с начальной позиции, придя в ЦЕРТ сразу после университета. На руководящие позиции он выдвигался после, благодаря своим отличным аналитическим способностям и умению находить нестандартный выход
Тот факт, что шеф еще не вышел в тираж и не занялся обычной административной работой, Филипа радовал. Но его тревожил сам факт его посылки на задание без группы поддержки. Во-первых, Филип не оперативник. Сколько он себя помнил, его работа всегда ограничивалась пределами киберпространства. Это его конек и призвание. Филип чувствовал пульс жизни в Сети, он знал ее. А вот работа с людьми ему давалась плохо. Даже не просто работа, а хотя бы общение. Впрочем, эти симптомы были не только у него.
Достаточно большая часть его подчиненных проявляла некоторые признаки аутизма, сознательно ограничивая свое общение с другими людьми, предпочитая киберпространство обществу. Многие даже называли ЦЕРТ питомником аутистов. Филип в свое время даже читал резюме о некоем исследовании врачей на эту тему, которое распространил по их внутренней системе почты один из сотрудников. Оказывается, аутизм все же возникает только при генетической предрасположенности. И многие технари отлично работают в Сети как раз потому, что им легче общаться с обезличенной техникой, нежели с людьми. То есть они не полностью подвержены аутизму, но проявляют некоторые его признаки. А Сеть — это прежде всего средство коммуникации, поэтому аутисты-сетевики часто находят себе с ее помощью партнера противоположного пола с похожими признаками. И их дети наследуют уже более полный набор генов, предрасполагающих возникновение аутизма. Именно с этим автор исследования связывал возросший процент заболеваемости в некоторых районах, где традиционно жили работники высокотехнологичных компаний. Впрочем, как помнил Филип, никакого конструктивного решения проблемы автор исследования не предоставил, ограничившись лишь констатацией факта.
Однако, возвращаясь к самой проблеме, Филип недоумевал по поводу выбора кандидатуры. Осталось только полагать, что Прата знает, что делает, и аналитические возможности Филипа в этом случае важнее, нежели его способность к общению с людьми. Это напомнило Филипу о тех данных, которые ему предоставил шеф. Он вынул ноутбук и скормил ему диск. По случаям краж информация была настолько детальной, насколько ее вообще можно было получить. Мелкие суммы, которые снимались со счетов, переводились на счета в других банках. Принимающие счета создавались буквально за несколько секунд до получения ворованных денег, а затем полученные суммы переводились на анонимные счета, позволяющие получить наличные деньги в банкомате. Затем принимающие счета аннулировались. Таким образом, время их жизни составляло не более десяти минут. Учитывая, что деньги изымались из самых различных банков и принимающие счета никогда не создавались в одном и том же банке два раза, следовало предположить, что преступник просто гений, так как средства защиты применялись достаточно разнообразные, и знать специфику всех защитных систем весьма маловероятно. Даже если бы кто-то нашел способ с подобной легкостью обходить хотя бы два-три класса защиты, эта информация мгновенно бы распространилась по Сети. Но этот таинственный кто-то, похоже, просто проходит сквозь любую защиту. Смахивает на мистику, но Филип отлично знал, что Сеть это техника и никакой мистики нет. Всему есть причина, и если долго искать, ты все равно ее найдешь, как бы глубоко эту причину ни спрятали.
Подводим итоги. Кто-то научился обходить любые защиты в Сети, и кто-то
Брови Филипа изумленно поползли вверх, когда он заглянул в конец документа. Более сорока миллионов долларов. За несколько дней. Он отлично помнил, что таких масштабных краж в истории существования Сети еще не было. А тут к невероятной сумме добавлялась еще и полная секретность. Похоже, ни один из обворованных банков еще не узнал о своих потерях. Сумма внушала Филипу беспокойство. На что же она пойдет? Наличными ее всю не выбрать — столько денег на себе нельзя носить, это просто тяжело. Сконцентрировать все на одной карточке бессмысленно — карточки имеют свойство теряться. Значит, сумма осела на каких-то банковских счетах, однако, похоже, уже никто не сможет вычислить эти счета. Банки весьма неохотно отдают свою информацию, и даже если случится невероятное и все они как один выдадут ее, то потребуется около двух недель работы всех аналитических мощностей, чтобы вычленить из огромного массива несколько номеров подозрительных счетов. За это время деньги можно будет сколько угодно раз перебросить в другие банки. По крайней мере на месте похитителей Филип так бы и поступил.
По этой линии ничего сразу вычислить не удастся. Значит, необходимо начинать с другой зацепки. «Тотал Эклипс». Точнее то, что от них осталось.
Группа «Тотал Эклипс» состояла из шести человек. В живых остался только один, с кем сейчас и беседовал Филип. Имя высокого и худощавого гоноши Филип не знал. Впрочем, следует отметить, что он не знал имен и остальных членов группы. При общении они пользовались псевдонимами, никами. Оставшегося в живых Филип знал под именем Крейзи Панк. Впрочем, все его называли просто Панки. Сейчас он сидел рядом с Филипом на скамейке у берега маленького озера, расположенного в парке, который каким-то чудом сохранился в центре Женевы. Панки рассказывал о гибели своих коллег.
— У нас был заказ на проникновение во внутреннюю сеть фирмы «Мнемотех». Все было как обычно. Ребята пошли резать защиту, я контролировал окружающую обстановку и координировал их действия. Глас прорезал окно, и они пошли, и вдруг сигналы всех пятерых исчезли. Как будто их из киберпространства выбросило. Я подождал немного, мало ли что, вдруг действительно там новая защита, которая может отключать из кибера, но они не появились. Я вышел из Сети, оглянулся, — здесь Панки втянул воздух через зубы, как от боли, — а ребята все… Кто в кресле откинулся, кто лицом на клавиатуру упал…
Филип очень хорошо представлял себе, что должен был почувствовать Панки, выйдя из киберпространства. Как он подходил то к одному своему другу, то к другому, и убеждался, что все они мертвы.
— А врачи что сказали? — спросил Филип.
— А я откуда знаю? — огрызнулся Панки. — Я вызвал скорую, а вместе с ней приехала и полиция. Хорошо, что я в стороне от гаража сидел, а то бы и меня повинтили. А потом еще в газетах написали о «разборках внутри хакерских групп». Ур-роды.
Панки замолчал и сидел, опустив голову вниз. Филип не знал, что ему сказать.
— Ты же из ЦЕРТа, вы там все знаете, кто же это такое сделал?
— В том-то и дело, что не знаем. Потому я и приехал. И чем больше ты мне расскажешь, тем быстрее я найду того, кто убил ребят.
— Да нету у меня ничего! Ну пойми же ты, я оглядываюсь, а они все мертвые. Не буду же я в этот момент логи переписывать. А потом полиция всю технику забрала. Я один остался. Совсем один.
— То есть все, что у нас есть — это название корпорации, которую вы ломали.
— Да какая там корпорация, — махнул рукой Панки. — Так, фирма средней руки. «Мнемотех» они назывались.