Крепкие парни
Шрифт:
Снова надвигалась темнота, но Дасти продолжал путь. Фургон заинтересовал его, и теперь, когда он сбежал от Хикменов, ему хотелось посмотреть на погонщика, человека, совершавшего такой отчаянный поступок, и узнать, чего он добивался. По всему чувствовалось, что он явно чужак в здешних местах.
Именно тогда, в неверном свете уходящего дня, он увидел мула. Серый фыркнул и пугливо попятился, но Дасти шенкелями подогнал его ближе. Крупный мул, великолепное животное, был мертв. Путешествие по пустыне не прошло даром: здесь, на другом краю впадины, мул пал от жары и истощения.
И только сейчас Дасти заметил сундук, застрявший между двумя валунами и частично скрытый ими. Он подошел к нему и оглядел. Тяжелый и громоздкий груз явно скинули с фургона, чтобы облегчить судьбу оставшимся животным. Он попытался открыть его, но замок оказался слишком крепким и с секретом. Рядом валялись пара стульев и кровать.
— Бросает лишний груз, — задумчиво пробормотал Дасти. — Лучше бы нашел воду для других мулов, или они тоже подохнут.
На сундуке висела табличка: «Д. С. Лоуи. Сент-Луис, штат Миссури».
— Далеко же ты забрался, приятель, — покачал головой Дасти.
Он закинул ногу и вскочил в седло. Только преодолев почти пять миль, увидел огонь костра.
Вначале ему показалось, что это звезда, но, приблизившись, Дасти понял, что она висит слишком низко, хотя и выше, чем дно впадины. Тропа постепенно уходила в холмы и начинала подниматься. Он ехал, взяв яркую точку за ориентир.
Не доехав до костра довольно приличное расстояние, спешился, привязал коня к кустам и зашагал пешком.
Три мула, свободно привязанные, лежали у заднего борта фургона. Над огнем склонилась девушка, а маленький мальчик, не старше девяти лет, в кустах мескита собирал хворост для костра. И больше никого.
Удивившись еще больше, Дасти потихоньку вернулся к коню, забрался в седло и не таясь поехал обратно. На подъезде к лагерю начал петь. Горло его пересохло от жажды, и пение получалось жалким, но он не хотел пугать их. Когда верхом на сером он показался в свете костра, то увидел, что мальчик смотрит на него широко раскрытыми глазами, а девушка держит в руке кольт пограничной модели.
— Все в порядке, мэм, — улыбнулся Дасти, соскакивая с коня. — Я просто проезжал мимо и не желаю вам зла.
— Кто вы? — спросила девушка.
— Меня зовут Дасти Баррон, мэм. Я шел по вашему следу.
— Зачем?
Ее тон показался ему резким и немного испуганным. Ей было не больше семнадцати или восемнадцати лет.
— Вообще-то потому, что я двигался в том же направлении и мне стало интересно, что в такой глухомани делает фургон, куда он направляется.
— Разве эта дорога нас никуда не выведет? — спросила она, глядя на него большими темными глазами.
— Мэм, — ответил Дасти, — если вы ищете поселения, в той стороне их нет по меньшей мере миль на сто. Ну а дальше лежит городишко под названием Пай-Таун. — И подумал при этом, что, если ее привести в порядок, она будет очень даже ничего.
— А откуда вы сами едете?
— Из Харильи, — сказал он. — Но это город Хикменов, а они поганые людишки. И вообще, лучше путешествовать одному.
— Наш отец недавно умер. — Она положила револьвер в кобуру, прибитую к борту фургона. — Мы с Билли похоронили его в горах на другой стороне впадины. Три дня назад.
— И вы пересекли впадину одни? — с недоверием спросил он.
— Да.
Дасти принялся расседлывать коня, а девушка склонилась над костром, готовя ужин. В седельной сумке он нашел кусок бекона.
— У вас есть бекон? — спросил он. — Я обычно вожу его с собой.
Она, раскрасневшись от жара, выпрямилась и отбросила со лба непослушную прядь.
— Мы уже с неделю не ели мяса. — Она быстро отвернулась, справилась с дрожавшим подбородком и снова стала строгой. — У нас мало еды, но милости просим к костру.
Дасти уселся на землю и прислонился спиной к седлу, пока девушка делила скромный ужин, немного сухих бобов и кукурузный хлеб.
— У вас есть где-нибудь родственники?
— Нет. — Она дала ему тарелку, но Дасти слишком хотелось пить, поэтому съел лишь пару ложек. — У отца здесь есть земля. У него были больные легкие, и ему сказали, что поможет сухой климат. Мать умерла при рождении Билли, и оттого нас ничто не держало в Миссури. Вот мы и отправились на Запад.
— Вы сказали, что у отца есть здесь земля. Где именно?
— Точно не знаю. Он одолжил одному человеку деньги, а точнее, снабдил его деньгами для покупки скота. Этот человек уехал на Запад, чтобы обосноваться там на свободной земле, купить скот и послать за папой.
Дасти медленно ел, раздумывая над ее словами.
— У вас есть какие-нибудь документы?
— Да, папа заключил с ним письменное соглашение, заверенное нотариусом. Оно лежит в кожаном бумажнике. Он дал ему пять тысяч долларов. Все, что мы имели.
Поужинав, девушка с мальчиком забрались спать в фургон, а Дасти растянулся поблизости на земле.
— Ну и дела, — пробормотал он себе под нос. — Дети едут неизвестно куда, им не на кого опереться, а деньги, скорее всего, давно уже проиграны в карты!
Утром Дасти сам запряг мулов.
— Поезжайте за мной, — посоветовал он и повернул жеребца по тропе на север.
Около полудня показалась высокая одинокая гора, которая отмечала вход в Гальо-Гэп. Он направился к ней, разведывая путь и время от времени спешиваясь, чтобы убрать с дороги камни и расчистить ее для фургона.
Поднявшись на вершину невысокого холма, он вдруг увидел долину. Его покрасневшие глаза жадно рассматривали зеленую траву и деревья. Жеребец почуял воду и стремился вперед, поэтому, махнув девушке рукой, чтобы она следовала за ним, Дасти начал спускаться в долину. Площадь ее, вероятно, не превышала двухсот акров, но сочная зеленая трава выросла по Пояс, а прямые и высокие желтоствольные сосны выглядели очень старыми. Создавалось впечатление, будто из бесплодной пустыни по какому-то волшебству они переместились в великолепный парк. По звуку он нашел чистейший ручей, вода которого, журча по камням, спадала в кристально-прозрачный красивый водоем ярдов двести в поперечнике. На берегу кто-то расчистил место под основание хижины, но потом, видно, забросил свою затею.