Крепкие парни
Шрифт:
— Мы еще увидимся, — зло прохрипел он. — Скоро!
Рядом с ним пошли Содерман и Хардин, а сзади следовали два головореза из банды Вэна.
Маленькая тюрьма имела всего четыре камеры и караулку. Тэка впихнули в распахнутую дверь одной из камер.
— Будем считать, что про Остин ты теперь забудешь, — усмехнулся Хардин. — У Чайлда там нашлись бы друзья.
Энсон Чайлд убит! Тэк Джентри ошарашенно уставился на каменную стену. Он рассчитывал на Чайлда, рассчитывал, что тот настоит на расследовании, а для него припас два козыря, которые наверняка позволили бы ему добиться победы
Со смертью Чайлда у него не осталось друзей. Бетти при встрече с ним едва два слова выдавила, а если она собиралась работать на Хардина в его танцевальном зале, значит, она здорово изменилась. Билл Лондон — беспомощный калека и не в состоянии передвигаться. Ред Фернесс, несмотря на хорошее к нему отношение, не станет помогать в открытую. Тэк не сомневался, что и убийство ему пришьют. К тому времени, как дело передадут в суд, они подготовят достаточно улик. Его револьверы находились у них, и им ничто не мешает пару-тройку раз выстрелить из них. Подставить его очень и очень просто. В свидетелях тоже недостатка не будет.
Он стоял, глядя в высокое маленькое окошко на звезды, когда услышал отдаленный раскат грома, и небо осветила изломанная линия молнии. За ним последовал второй раскат. Дождь начался медленно и мягко, постепенно нарастая. В тюрьме стало совсем темно и тихо. Из «Лонгхорна» поначалу доносились звуки музыки и громкие возгласы, затем их заглушил шум дождя. Тэк упал на койку, стоявшую в углу камеры, и, убаюканный дробью дождевых капель, скоро заснул.
Разбудил его новый звук. Дождь все еще шел, но издали доносился страшный рев. Прислушавшись, Джентри вдруг понял, что он исходит из пролегавшего за городом старого русла, очевидно до краев наполненного дождевой водой. Вода, журчала и где-то еще рядом. Он слушал, оторвав голову от подушки. Потом встал и подошел к противоположной стене маленькой камеры.
Шум бегущего потока доносился из-под угла тюрьмы. Последнее время, видно, дожди шли часто. Он обратил внимание, что бочка, собиравшая дождевую воду с крыши, переполнена. Хлеставшая из нее вода подмывала угол здания.
Он вернулся и сел на койку. Пока прислушивался к журчанию струй, у него возникла неожиданная идея. Тэк встал и прошел в угол камеры. Чиркнув спичкой, осмотрел пол и стены. Они отсырели. Он топнул ногой по плитам пола, но они держались. Тэк ударил ногой стену. Крепкая.
Какая здесь толщина стен? Судя по двери тюрьмы, не меньше восьми дюймов. А как насчет пола? Встав на колени, он зажег еще одну спичку, внимательно осматривая плиты, скрепленные цементом.
Потом пошарил в карманах. Там не оказалось ничего, чем можно было бы выцарапать из щелей цемент. Карманный нож, охотничий нож — все отобрали. Внезапно пришло воодушевление. Расстегнув широкий кожаный пояс, он начал ковырять цемент краем тяжелой медной пряжки.
Цемент отсырел, и Тэк работал не переставая. Потные руки скользили по пряжке, он ободрал пальцы о грубый каменный пол, но ни на секунду не прерывал своего занятия: скреб, царапал, выковыривал один за другим маленькие кусочки цемента. Время от времени вставал и ногой испытывал плиту на прочность. Она стояла незыблемо, как гибралтарская скала.
Он скреб
Рано утром он услышал, что в караулке кто-то возится. Затем в камеру вошел Олни и пристально посмотрел на него. Через несколько минут за ним с завтраком и кофейником явился Старр. Его распухшее лицо разукрасили многочисленные синяки, а заплывшие глаза горели ненавистью. Он поставил еду и вышел. Олни задержался возле решетки.
— Джентри, — вдруг начал он, — мне больно видеть хорошего парня в таком месте.
Тэк с откровенной издевкой взглянул на него.
— Сто к одному, что так оно и есть. Весьма тебе сочувствую, — саркастически хмыкнул он.
— Зачем ты так? — запротестовал с нотками горечи в голосе Олни. — В конце концов, это ты принес нам неприятности. Неужто не мог тихо, спокойно уехать? За тобой никто не гнался, деньжата у тебя, похоже, водились — нашел бы себе какое-нибудь другое место. Хардин завладел обоими ранчо по закону. И он их удержит.
— Посмотрим.
— Нет, я правду говорю. Удержит. Почему бы тебе не забыть обо всем?
— Забыть? — Тэк рассмеялся. — Как я могу все забыть? Вы убили моего дядю, лишили меня наследства, моя девушка готова идти работать в салун, а я сижу в тюрьме по ложному обвинению в убийстве. Ты хорошо знаешь, что я не убивал Энсона Чайлда. Суд надо мной прольет свет на все ваши махинации, а я уж постараюсь, чтобы так и вышло.
Олни поморщился, и Тэк понял, что задел больное место. Этого-то они и боялись. Они держали его в руках, но он был им не нужен. Им требовалось одно — ненадежнее избавиться от него.
— Только сделаешь хуже людям, — возразил Олни. — И ничего не добьешься. Можешь не сомневаться: если пойдешь под суд, мы раздобудем любые улики.
— Вы только на это и способны. Я знал, что меня подставили.
— А чего ты хотел? — пожал плечами Олни. — Сам напросился. Почему бы тебе не образумиться? Если пообещаешь сюда не возвращаться, мы тебя вроде как выпустим.
Тэк внимательно посмотрел на него.
— Ты серьезно? — Как же! Выпустят они его! Как только он отсюда выйдет, кто-нибудь его тут же пристрелит, якобы при попытке к бегству. Да уж непременно! — Если бы я поверил, что вы и вправду меня выпустите… — Джентри пытался выявить реакцию Олни.
Шериф прислонился к решетке.
— Ты меня знаешь, Тэк, — прошептал он. — Мне не хотелось бы увидеть, как тебя вешают. Конечно, ты доставил нам немало проблем, но, если обещаешь здесь не появляться, я все устрою.
— Только выпусти меня отсюда, — заверил его Тэк. — Дай мне выйти из тюрьмы, а я уж постараюсь, чтобы мы не встретились.
«И это чистая правда», — добавил Тэк про себя.
Олни ушел, и медленно потянулось утро. Они его отпустят… Он молил Бога, чтобы они подождали до следующего дня. Но даже если они позволят ему убежать, даже если не застрелят при побеге, что он может сделать? Чайлд, его единственная надежда, погиб. Кажется, его загнали в угол. На их стороне закон, у них — оружие.