Крещатик № 95 (2022)
Шрифт:
– Добрый вечер, – сказала Айна, слегка присев. Она почувствовала всей кожей, что краснеет, руки у нее вспотели.
– Айна? – бабушка была явно удивлена. – Ну, представь нам своего… кавалера.
– Меня зовут Давид.
Айна не успела открыть рот, как он это сказал. И не просто сказал, а протянул руку бабушке. Руки его она, конечно, не взяла. Поглядела так брезгливо, что Айна поежилась. Она не решалась посмотреть на Давида. Одна тетка из бабушкиной компании засмеялась,
– Идем скорее.
Они пошли в зал и сели на свои места. Третье действие Айна почти не видела. Слава богу, он было короткое и завершилось благополучно: князь узнал, что его жена когда-то тоже была «королевой чардаша», Сильва обрела Эдвина, а Стаси Бони. Но у Айны перед глазами продолжала стоять унизительная сцена – Давид с протянутой рукой, и смеющиеся старухи.
Когда они молча вышли, Давид обнял Айну за плечи, и они пошли по скользким камням мостовой и шли так, обнявшись, до самого подъезда.
Четверг, 22 декабря
В четверг Давид нервничал с самого утра. Он с трудом дождался окончания рабочего дня и побежал к Драматену. К его удивлению, Айна уже стояла под крышей театрального крыльца. Вид у нее был подавленный.
– Тебя выгоняют? – сразу спросил Давид, обнимая ее.
– Похоже. Мне пока ничего не сказали. Но я слышала, хозяин сказал по телефону, не знаю кому: «Пора им всем возвращаться, откуда приехали».
– Понятно. Мы им здесь не нужны. Кто же будет их обслуживать?
– Пригласят немецкую девушку, это сейчас модно. Или эстонскую, их тоже охотно берут.
– Это все из-за меня. Если бы ты была не со мной, они бы так не отреагировали.
– Если бы я была не с тобой, я бы никогда не попала в Оперу.
– Я, конечно, зря протянул ей руку, но лучше так.
– Ты отвык от правил этикета.
– Нет, мне просто мне очень хотелось сказать ей что-нибудь такое… Типа: как мадам нравится оперетта великого еврея? Но надо было подождать, пока она протянет свою перчатку для поцелуя.
Айна засмеялась:
– Представляю себе! – она посмотрела Давиду в глаза, – Я не променяю тебя ни на какую бабушку.
Он наклонился и бережно поцеловал ее в губы.
– Пойдем, – сказал он, – нам надо кое-что сделать.
– Что? – Айна подняла на него глаза.
– Если мы не можем пока пожениться, то мы можем обручиться и объявить о помолвке. Как в оперетте.
– А потом я узнаю, что ты помолвлен с кем-то еще? – засмеялась Айна.
– Ага. А ты уедешь с каким-нибудь графом в Америку.
– Но все закончится хорошо.
– Главное, что все началось. И чтоб как можно дольше не заканчивалось, – сказал Давид.
Они пошли вверх по Хамнгатан.
– Куда мы идём? – спросила Айна.
– Скоро узнаешь.
Давид остановился у большой двери с надписью: «Георг Енсен. Серебро». В большом окне рядом опустились жалюзи, и погас свет, там уже закончили работу.
– Нет, – сказал Давид, – есть места и получше.
Он взял Айну за руку, они повернули назад и свернули на другую улицу. Давид торопился, Айна еле поспевала за ним.
– Куда ты так бежишь?
– Мы должны успеть, пока открыто.
– Куда?
– Сейчас увидишь.
Они прошли мимо магазина ковров, перешли Кунгсгатан и быстро-быстро дальше.
– Сделаем дело и пойдем сюда, – Давид показал на пекарню, мимо которой они проходили.
Не доходя до Биргер-Ярлсгатан, Давид свернул в Брункебергстуннель. Эта шведская строительная выдумка – пробить в центре города длинный туннель из одного района в другой – очень нравилась Давиду. Здесь можно было проехать на велосипеде или пройти пешком и не только сократить путь, но и укрыться от ветра, дождя и снега.
Они вышли из туннеля, дошли до Свеавеген. Мимо проехала машина и обдала их мокрой грязью.
– Не переживай, мы уже пришли.
Под окном витрины с украшениями большими буквами было написано: «Гуннар Фальстрём, ювелир». Давид открыл узкую дверь с такой же надписью, и они вошли в помещение. Это был магазин-мастерская по изготовлению и ремонту ювелирных украшений. Очевидно, рабочий день заканчивался и здесь. Девушка в синем рабочем фартуке протирала стеклянные дверцы шкафа, где поблескивали кольца и серьги. Внутренняя дверь была приоткрыта, видно было часть стола и мужчину в рабочей куртке, который с кем-то разговаривал.
– Выбери пока колечко, – сказал Давид Айне и кивнул на витринные шкафы с украшениями.
– Чем могу быть полезна? – спросила девушка.
– Я хочу заказать кольца, – сказал Давид, доставая из широкого кармана свернутую тряпицу. – Два серебряных кольца. Здесь и за работу хватит.
Он положил сверток на прилавок и развернул салфетку.
– Папа, – крикнула девушка на французский манер.
Мужчина поднялся из-за стола и вышел в торговый зал:
– Здравствуйте, молодые люди, что тут у вас?
На прилавке, на льняной кружевной салфетке, какие подают к праздничному столу, лежала большая столовая ложка, поблескивая серебром в свете ламп. В углублении виднелся рельефный женский портрет, вокруг шла какая-то длинная надпись. Узкая ручка-черенок, расширявшаяся к окончанию, была украшена фигурой обнаженной девушки в окружении узоров. Ювелир перевернул ложку. На обратной, выпуклой стороне видна была слегка затертая странная птица с двумя головами, над которыми висела корона. В одной лапе птица держала какую-то палку, похожую на меч, в другой шар с крестом.