Крест командора (Мальтийская головоломка)
Шрифт:
Копыто немедленно объявили в розыск, но он как сквозь землю провалился.
В общем, старший лейтенант Сидоров оказался прав. Но отношение к нему коллег и начальства почему-то нисколько не стало лучше. При первой же возможности занудного Сидорова перевели в другой отдел, и капитанские погоны он получил значительно позже остальных сослуживцев.
Но даже такой печальный опыт ничему его не научил. Петя Сидоров продолжал по всякому поводу проявлять свой занудный характер.
На расследование дела об убийстве заместителя директора фирмы «Контекст» Волованова
Костя Рыбин, оставшись в оперативном одиночестве, быстро, как уже говорилось, потерял к делу интерес и спихнул всю рутинную работу на Петю. Тот же с присущей ему настырностью вскоре узнал, что директор фирмы Илья Моргунов незадолго до этого погиб на тридцать втором километре Приморского шоссе в результате дорожно-транспортного происшествия.
Рассматривая фотографии и перечитывая сухие строчки протоколов, капитан Сидоров насторожился. Само имя Илья Моргунов показалось ему смутно знакомым.
Казалось бы, кому нужно разбираться с жертвой рядовой аварии? Да никому не нужно! Но капитан Сидоров не пожалел своего свободного времени и полез в полицейскую базу данных.
И тут же выяснил, что память его не подвела. Почти двадцать лет назад по делу об ограблении гражданина Азербайджана предпринимателя Исмаилова был арестован уроженец Нижнего Новгорода Илья Моргунов, шестьдесят второго года рождения. Участие Моргунова в ограблении было минимальным, кроме того, суд принял во внимание молодость подсудимого, положительные характеристики и смягчающие обстоятельства, так что он получил всего год.
Капитан Сидоров порадовался тому, какая у него хорошая память, и хотел было закрыть программу и выключить компьютер, но машинально пробежал глазами следующую строчку… и замер от изумления. В досье говорилось, что гражданин Моргунов скончался в далеком девяносто втором году.
Тут уж Петр Степанович не поверил своим глазам.
Первой его мыслью было, что тот Моргунов – всего лишь однофамилец жертвы недавней автокатастрофы. Однако совпадало абсолютно все, начиная с даты и места рождения. Даже в какой-то период оба Моргунова были прописаны по одному и тому же адресу.
Тогда капитан решил, что сообщение о смерти Моргунова – не более чем ошибка. В конце концов, все ошибаются и в базу данных полиции тоже могут вкрасться неточности. Так что Илья Моргунов вполне мог еще прожить пятнадцать с лишним лет…
Но из-за свойственного ему занудства Петр Степанович не мог просто отмахнуться от такой странной информации. Взяв на работе два дня отгулов, капитан Сидоров решил отправиться в Нижний Новгород. Непосредственный его начальник майор Стуков посмотрел на подчиненного с подозрением,
В Нижнем же Новгороде он отыскал могилу Ильи Моргунова и на всякий случай сфотографировал ее. Более того, нашел престарелую мать покойного и задал ей несколько вопросов.
Мать покойного Моргунова жила в пригороде, в маленьком, давно нуждавшемся в ремонте одноэтажном домишке, окруженном покосившимся забором из серого штакетника. Возле забора густо цвели две старые яблони.
Капитан Сидоров подошел к калитке и окликнул сгорбленную старушку в стеганой душегрейке, возившуюся в огороде:
– Раиса Кузьминична! Можно вас на два слова?
Старушка взглянула на него из-под руки, распрямилась, подошла к гостю.
– Нету у меня денег, можешь не ходить тут! – проговорила она неприязненно.
– Денег? Каких денег? – удивился Сидоров.
– А ты разве не из… как ее… не из фирмы водопроводной?
– Нет, Раиса Кузьминична, я из полиции, – сообщил капитан и протянул ей служебное удостоверение.
Старушка неторопливо вытерла руки о передник, уважительно взяла удостоверение, разглядела его, подслеповато щурясь, и удовлетворенно произнесла:
– Давно пора!
– Пора что? – удивленно переспросил капитан.
– Пора их сажать! Ходют и ходют, по-человечески не понимают… А ты, сынок, проходи, чего возле калитки-то стоять? – Старушка, открыв калитку, пропустила гостя на участок.
Если домик оставлял желать лучшего, то участок оказался тщательно ухоженным. Вдоль тропинки цвели нарциссы и алые тюльпаны, стволы старых яблонь были аккуратно побелены, вокруг них ровным кружком высажены ноготки, на грядках дружно взошли стрелки лука и душистая зелень.
Не проходя в дом, старушка уселась на лавочку перед крыльцом, сложила руки на коленях и повторила:
– Пора их сажать!
– Да кого их-то? – полюбопытствовал капитан, устроившись рядом с ней и жмурясь на ласковое майское солнышко.
– Да вот заявились какие-то, хотят отдельный водопровод в каждый дом провести. Я бы и не против, на колонку ходить тяжело, только они денег насчитали немерено. Я говорю – нету у меня таких денег, а они ходют и ходют…
– Я, Раиса Кузьминична, вообще-то по другому делу, – перебил ее Сидоров, – Моргунов Илья Андреевич, шестьдесят второго года рождения, – ваш сын?
Старушка повернулась к нему, и все ее лицо как-то обмякло.
– Илюшечка-то? – повторила она дрожащим голосом. – Конечно, мой! Чей же еще?
Она вытащила из кармана душегрейки сложенный вчетверо батистовый платочек, промокнула выцветшие от долгой и трудной жизни глаза и продолжила:
– Пятнадцать лет уж миновало, как схоронила я его!
– Пятнадцать лет? – переспросил капитан.
– Именно! – закивала Раиса Кузьминична. – Как раз в тот год Лизка, Степана Петровича дочка, родила, а ее Юрке скоро шестнадцать стукнет. А что ж ты, сынок, так поздно этим делом занимаешься?