Крест Сталина
Шрифт:
Сталин не верил в мощь экономики нарождающегося нового строя. Вернее хотел верить, но для увеличения капитала почему-то через третьих лиц вкладывал значительные средства в банки западных стран. Надеясь кроме девидентов собрать весь урожай, он безжалостно убирал, путающихся под ногами вороватых большевиков...
Вложенные деньги с выгодой выросли десятками заводов. Превратились в армейскую глыбу с тысячами танков и самолетов. По стране
Добросовестно перекопав информацию, Берия удалился на обед. Но прежде назначил время для встречи с главным специалистом по спецоперациям старшим майором НКВД П. Судоплатовым...
ГЛАВА 35
Толстая тетка с бородавкой под носом и с тюрбаном из махрового полотенца вокруг головы остервенело скоблила чугунную сковородку. Ее раздражало, что единственная маленькая - с кафельную плитку - форточка не могла вытянуть наружу вечно пригорелый запах совместной кухни...
В кране подозрительно зашуршало, и белесый хлорный поток захлебнулся в бессильных потугах донести очередную порцию воды. Тетка бросила жесткий проволочный ершик и нарочито громко закричала трубным голосом:
– Вечно, как только доберешься до кухни, не хватает воды! ... Елисевский, где тебя носит?!
По всей квартире было слышно, как пробуждались ее обитатели. Но тетке, по всей видимости, этого было мало, и она продолжала громыхать кухонной утварью:
– Елисевский, ... ты же самый умный! Вместо того чтобы чиркать свои никому не нужные каракули, лучше бы кран починил!
– Агриппина Петровна, причем здесь кран и моя наука?!
– Елисевский, словно маг, появился на кухне.
– Утром все водо-водные линии перегружены, от того напор и слабеет. Подземные коммуникации ветхие, происходит подсос воздуха, естественно возникают пробки...
Он не договорил, сминаемый перепалкой входящих на совместную кухню жильцов. Рыжая - в бигудях - гражданка Ильясова с ходу ворвалась в словесную битву.
– Вечно от вас нет покоя!!! Все терпят, а ей все не так: то воды нет, то еще чего!
– А ты не хами! Не твоего ума дела! Ишь, совсем обнаглела - по полчаса занимать ванную комнату! Не одни живете!
– Агриппина Петровна перекинулась
– она гордо и с достоинством посмотрела на рослого мужчину, вышедшего из общего туалета.
Все молча уставились по направлению нового объекта спора... Что, что, ... но чтобы он клюнул на Ильясову?!
Высокий чернобровый сосед, не подозревая о пересудах, громко хлопнул дверью своей комнаты. На кухне с полки, принадлежащей маленькой столетней старушке упал лицом вниз образок Святого Петра...
– Ах, ты дрянь!!!
– Ильясова содрала бигудюшку и с силой запустила в Петровну.
– Сама виновата, что на тебя никто не смотрит! ... И вообще, не нужны ему бабы, он с мужиками до ночи волындается...
Через полчаса стороны отступили на исходные позиции. Ильясова растеряла оставшиеся бигуди, так и не попав в назойливо маячившую бородавку. Противная же сторона собралась умерить пыл климарастической Ильясовой путем написания выводов самому Берии...
Все это время испуганная старушка истово крестилась, смахивая краешком платка хлебные крошки со святого лика...
* * *
В восемь часов вечера московские улицы уже погрузились в беспросветную мглу...
Пройдя почти квартал, к затемненному подъезду подошли Лаврентий Берия и его помощник - Кобулов. В тени козырька под жестоко вывороченным плафоном они на секунду остановились. С подъезда тянуло запахом кошек, мочи и редкими вкраплениями свидетельств человеческого быта. Нарком поморщился, нахлобучил шляпу и мужественно шагнул в темноту...
...Члены коммунального проживания чинно и дружно слушали радиопьесу...
– Смотри...
– Агриппина Петровна легонько пихнула Ильясову, чтобы та убедилась в странности поведения субъекта утреннего спора.
Смуглый сосед оторвался от гипнотического действия репродукторной тарелки, вышел на кухню и, прихватив новенький примус, открыл входную дверь.
К возмущению женщин гости, не стряхивая налипший на ноги снег, прошли в комнату, оставив на обшарпанном линолеуме грязные разводы от следов. Через минуту внутри комнаты включилась радиола, и зашипел примус.
– Представляешь, ни разу не видела, чтобы он примусом пользовался!
– Так вы ж из него весь керосин слили...
– влез в разговор Елисевский.