Крести
Шрифт:
– Вести себя по-детски, - процедил Холмс.
Выпрямившись, я, наконец, повернулась к нему лицом, изобразив легкое недоумение:
– У тебя неверное представление о детском поведении даже с учетом частой его демонстрации с твоей стороны.
– Неужели? – приподнял бровь детектив, и мне не понравилось, как потемнели его глаза. Очень знакомо, будоража фантазию и воспоминания.
– Закрой дверь с той стороны, Шерлок, - ядовито поставила я точку. Попыталась поставить.
– Нет, пока мы не поговорим.
– А
– Как грубо, - насмешливо протянул Его Мудейшество.
– По заслугам, - парировала я.
– Кармен, - закатил глаза Шерлок. – За месяц нескончаемого потока твоей язвительности у меня уже выработался к ней иммунитет, так что оставь это.
– К чуме не бывает иммунитета, - холодно оповестила я его.
– Как самокритично, - чуть дернулись уголки его рта.
– Не считаю данное утверждение самокритикой. На самом деле, горжусь.
Я просто физически не способна оставить последнего слова за ним. Язык мой – враг мой. Казалось бы, что сложного? Взять и промолчать. Подождать, пока он скажет, что хотел, и удалится. Но нет. Холмс действовал на меня как красная тряпка на быка.
– Так что же не смогло подождать до более подходящего часа и требует немедленного обсуждения?
– Мы.
Черт. Почему это не телевизионное шоу, где можно выбирать категории и стоимость вопроса? «Мы» было бы последним, на что бы я решилась.
– Ого, - с чувством протянула я. – Спустя два месяца после разрыва ты решил поговорить об отношениях. Твой личный рекорд, а? Ах, да, не с чем сравнивать.
Шерлок тяжело вздохнул. Его глаза нашли мои, и что-то чертовски серьезное и тяжелое поймало меня в свои сети. Да он действительно настроен на разговор о личных отношениях… Надо же.
– Тогда я… Я был не прав. Мне не следовало так поступать.
– Подожди-подожди, это что, извинения? – приподняла я брови, кое-как удерживая дар речи при себе. – Ты хоть бы предупредил, чтобы я присела, а то так и упасть недолго.
И снова Холмс проявил чудеса терпения, не поведшись на мою провокацию. Надежда на его вспыльчивое хлопанье дверью и бегство рухнула. Значит, мне придется пройти через это.
– Да, - сморщился Шерлок, словно сам себе не верил. Да я сама сейчас не верила ни себе, ни ему. Похоже, у нас одна галлюцинация на двоих. – Я не хочу, чтобы все… продолжалось так.
– Как так?
Не собираюсь я облегчать тебе задачу, Шерлок. Ищи слова сам, доноси до меня смысл того, что хочешь сказать. Никакого спасательного круга вроде «я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду, не утруждайся». Нет уж, мучайся.
– Я вижу, как ты общаешься с Джоном, с миссис Хадсон, с… Генри…
– Грэгом.
– Неважно, - процедил Шерлок, после чего тон его снова стал вкрадчивым и бархатным. – С ними ты не такая, как со мной.
– Блестящее наблюдение, - оценила я. – Разумеется, не такая, никто из них ведь не подставлял меня под нож маньяка, не нарушал данных мне обещаний, не вел себя, как высокомерная скотина…
– Я понял.
– … не шантажировал, не использовал в собственных целях, не относился, как к пешке в партии между ними и гением криминального мира…
– Кармен, - чуть тверже высказал Холмс. – Я тут пытаюсь извиниться.
– Поздно, - обрубила я его. – Понимаешь ли, извинения - забавная штука, Шерлок. – Я опустилась на кровать.
– Во-первых, они должны быть своевременны, во-вторых, искренними, а, в-третьих, даже при выполнении первых двух условий, они остаются лишь словами. Слова поступки не лечат. Бывает, что и поступки не перекрывают уже сделанного.
Минуту или даже больше того, мы смотрели друг другу в глаза. Шерлок что-то искал в моем взгляде, возможно, подсказку для себя или какую-то слабину, но я знала, что его поиски ни к чему не приведут. Знала, потому что чувствовала собственный ответ еще раньше, чем он задал вопрос. Он тоже понял его.
– Ты не прощаешь меня.
Никакого злорадства, никакого желания добиться от него большей эмоции. Я понимаю, что Шерлок искренен. Пусть ему понадобилось два месяца для этого, пусть к извинению подтолкнула ревность и недовольство отсутствием теплого отношения, как, например, к Джону, но все же это было явным прогрессом.
– Нет.
Холмс открыл рот, собираясь что-то спросить, но остановил себя, плотно сжав губы. И снова глаза в глаза, сверху вниз, но не подавляюще или с вызовом, а просто изучающе. Шерлок искал правильный вопрос. Не знаю, какими логическими рассуждениями он к нему пришел, честно говоря, сомневалась, что он вообще поймет загвоздку, однако верные слова прозвучали:
– Потому что я… - слово далось детективу тяжело, - предал твое доверие?
Я просто кивнула, тем самым говоря, что это – причина всего. Я не могу простить его, потому что «простить» в этом случае синоним «принять». А принять к себе и в свою душу того, кому не доверяешь – глупость, способная в перспективе стать теми же граблями.
Качнув головой, Шерлок протянул ко мне руку и едва ощутимо коснулся пальцами щеки. Короткое мгновение, кажется, в серо-голубых глазах мне чудится сожаление, но потом все исчезает. Касание, взгляд, эмоции.
Чопорно кивнув, Шерлок, повернувшись, тихо покинул мою комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь. А я, упав на спину, закуталась в одеяло и уставилась в потолок. Правда, очень скоро он стал размытым.
Поднявшись в восемь, я, сходив в ванную и приведя себя в порядок, поздоровалась с зевающим Ватсоном, вышедшим из своей комнаты.
– Как ты вчера сходила на игру? – доброжелательно улыбнулся мне Джон.
– Отлично, а ты и сам вчера поздно пришел? Как ее зовут? – полюбопытствовала я, приметив на шее доктора засос.