Крестоносец: Железная Земля
Шрифт:
– Как же я люблю твою уверенность, Эвальд!
– Элика приподнялась на цыпочках и коснулась губами моей щеки.
– Уговорил, мы попробуем. Только с Субботой придется повозиться. Этот дампир - страшный упрямец.
– Шепчетесь?
– Суббота появился так неслышно, что я вздрогнул, а Элика даже испуганно вскрикнула.
– Хватит секретничать. Нам пора ехать.
– У меня есть предложение, Лукас, - сказала эльфка.
– Я могу Зовом призвать моих соплеменников, и они доставят нас в любой из ближайших портов. Это сэкономит время и силы.
– А заодно твои остроухие родичи скормят меня по дороге рыбам?
– Суббота нехорошо усмехнулся.
– Я не
– Элика дело говорит, - вступился я за магичку.
– Этот портал вывел нас неизвестно куда. Ты знаешь дорогу? Я нет.
– Проще простого узнать, где мы. Доедем до первого поселения и спросим, как оно называется. У нас есть карта, паренек, - дампир похлопал ладонью по своей сумке.
– И вообще, знаешь, что я подумал?
– Что?
– Дай мне меч, - Суббота протянул руку.
– Так мне будет спокойнее.
– Урчиль отдал меч мне, - ответил я.
– Не выйдет, Суббота.
– Эвальд, - сказала Элика, странно сверкнув глазами, - отдай меч.
– А?
– Я не поверил своим ушам.
– Ты тоже хочешь...
– Суббота наш командир, и хочет, чтобы меч был у него. Отдай ему клинок.
– Умная девочка, - хмыкнул дампир и шагнул ко мне, не опуская протянутой руки.
– Снимай оружие, шевалье.
Я ощутил полную беспомощность. Имперские холуи Суббота и Элика перехитрили меня. Я больше не сомневался, что они сговорились заранее. Конечно, я могу биться с ними, но есть ли у меня хоть единый шанс на победу? Вдвоем они одолеют меня за секунды и все равно заберут меч.
Кажется, на этот раз я потерял все. Честь, лицо и...
– Ну же!
– Лицо Субботы исказилось.
– Держи, - я снял перевязь с мечом и швырнул к ногам дампира.
Лукас наклонился, схватил меч за середину - и вдруг с громким воплем отбросил его прочь, замахал рукой, от которой повалил белесый дым. Я в ужасе наблюдал, как кисть руки Субботы почернела, будто обуглилась, а секундой позже на лице охотника проступили черные ветвистые узоры, похожие на древесные корни. Дампир упал на колени, уткнувшись головой в песок: все его тело окутал черный дым, и в несколько мгновений от Лукаса Субботы остался лишь облепленный омерзительной бурой слизью дымящий скелет в покоробившихся от жара кожаных доспехах.
– Ни хрена себе!
– только и смог сказать я.
– Он не знал главного, - произнесла Элика, подняв меч с песка и протягивая мне рукоятью вперед.
– Всякий, в ком есть хоть малая частица Нави, не может коснуться святыни виари. Древняя кровь отца-вампира, текущая в жилах Субботы, погубила его.
– Ты... знала?
– запинаясь, спросил я, взяв у нее Донн-Улайн.
– Конечно.
– Элика склонилась над останками Субботы и сняла со скелета цепочку с медальоном из Баз-Харума.
– Потому и велела тебе отдать меч.
– Пресвятая Матерь!
– Домаш, Ганель и Джарем, прибежавшие на вопли дампира, уже были тут.
– Вы что, убили его?
– Его убила сила зачарованного меча, который он хотел забрать, - сказал я.
– Бедный Лукас! Какая нелепая смерть.
– Он был хорошим воином, и нам следует его похоронить с почестями, - предложила Элика.
– Отдайте ему последний долг. А я останусь здесь и призову помощь....
***
Корабль пришел на закате.
Виари бросили якорь недалеко от берега и послали к нам шлюпку. В ней было восемь матросов, вооруженных длинными луками из китового уса и мечами. Командовавший ими эльф обменялся с Эликой цермонными поклонами, и после они долго разговаривали, время от времени поглядывая в нашу сторону. Закончив разговор, эльф направился ко мне.
– Могу я взглянуть на святыню?
– спросил он.
Я вытянул меч из ножен и протянул ему. Моряк протянул обе руки, будто хотел коснуться оружия, а потом внезапно отступил на несколько шагов и посмотрел на меня с изумлением.
– Подумать только, круглоухий отыскал меч Зералина!
– воскликнул он.
– Это невозможно, но это так!
– Неважно, кто его нашел, - я вложил клинок в ножны.
– Он найден, а это главное.
– Ты совершил великое дело, воин, - эльф поклонился мне.
– Добро пожаловать на наш корабль!
– Надо отправляться немедленно, пока отлив не начался, - сказала Элика.
– Да, - ответил я и направился к Домашу, Ганелю и Джарему, которые стояли чуть поодаль, рядом с нашими конями.
– Я хочу поговорить с вами, господа, - сказал я, чувствуя волнение.
– Прошу, не перебивайте меня, потому что мне и так трудно говорить. Я благодарен вам за все, что вы для меня сделали. Я ваш вечный должник. Но то, что случилось вчера и сегодня, все меняет. Я принял решение отправляться к виари. Этот меч принадлежит им. То, что я совершу, возможно, сделает меня врагом империи. Я стану изменником и клятвопреступником. Однако выбора у меня нет. До сих пор вы были мне верными друзьями, спутниками и помощниками. Я от всего сердца благодарю вас. Я не зову вас с собой, потому что вы не обязаны принимать мой выбор. Я освобождаю вас от всех обязательств и клятв по отношению ко мне. Вы продолжите свой путь, а я свой. Вы благородные и честные люди, и я прошу Матерь быть милостивой к вам. Прощайте, и не поминайте меня лихом!
– Прощайте?
– Домаш хлопнул себя ладонями по ляжкам от избытка чувств.
– Ну, уж нет! Я вольный человек и иду куда хочу. Не служил я королям и королишкам, не было надо мной ничьей власти. Только сердце мое мне указ, а оно иные слова мне шепчет, нежели те, что ты сейчас изрек. Мы с тобой, добрый мой собрат рыцарь, претерпели столько, что старикам-сказителям не на один вечер в кабаке достанет рассказывать! И после всего я брошу тебя? Да никогда, покрой меня короста! Коли такой танец у нас вытанцовывается, вот тебе мое слово - я с тобой до конца! Ты мой друг, шевалье Эвальд, боевой товарищ, с коим мы не в одном бою спина к спине мечи тупили, а друзей бросает в трудный час только шваль распоследняя, пес бесчестный и бессовестный!
– Роздолец вытащил меч, воткнул его в песок и с жаром провозгласил: - Клянусь Матерью Пресветлой и своим добрым именем, что не брошу своего товарища, и небо мне свидетель. А коли откажешься от моей дружбы, великую обиду мне нанесешь, шевалье, и Матерь тебя за то накажет, что доброго друга оттолкнул!
– Милорд, - Джарем, казалось, вот-вот расплачется.
– Я с вами. Не гоните, прошу вас!
– Вы неверно судите о людях, милорд, - в свою очередь заговорил Ганель.
– Понятно, вы молоды и категоричны, и не понимаете, что наши судьбы связаны вместе не только нашим желанием, но и судьбой. Конечно, я не воин и не смогу быть вам полезен в бою, но мои знания могут вам пригодиться, и посему возьмите меня с собой. Вы же не хотите, чтобы я бродяжничал без всякой цели?
– Разве вы не понимаете, что я... что мы, возможно, не сможем вернуться на эту землю никогда?
– Я старался быть сильным, но с трудом сдерживал слезы, так растрогали меня слова моих друзей.