Крестоносец
Шрифт:
Одиннадцатого декабря мы вышли из Дувра в Узкое море. Рождество отпраздновали в нормандском Бюрене – приятное время обильных угощений и возлияний. Однако несколько дней спустя состоялась напряженная встреча с Филиппом Капетом. Оба короля договорились хранить мир на время своего отсутствия, не покушаться на земли друг друга и обязались заставить своих баронов делать то же самое. Ричард снова подтвердил помолвку с сестрой Филиппа, Алисой, – спустя несколько дней после того, как поделился со мной мыслями о женитьбе на дочери короля Санчо Наваррского. Он ходил по лезвию ножа: один неверный шаг – и французский монарх откажется от участия в походе, а потом и войну объявит. Но Ричард явно был уверен
К Сретению мы переместились на юг, в Ла-Реоль на берегах Гаронны, где Ричард заново принял присягу у гасконских сеньоров. Запланированные переговоры, касавшиеся намерения короля жениться на Беренгарии, дочери Санчо Шестого Наваррского, не состоялись по причине снегопада, засыпавшего перевалы в Пиренейских горах, но начало было положено в виде отправленного с кораблем письма. Из Ла-Реоля мы прибыли сюда, в Нонанкур. Это случилось два дня назад. Ричард созвал большое собрание, на котором присутствовали его мать, королева Алиенора, братья Жоффруа и Джон, Уильям Лоншан, Гуго де Пюизе и многие другие епископы. Кого тут только не было. Большой зал набился битком. Не прошло и часа, как я стал свидетелем свары между двумя юстициарами, – опасения Ричарда насчет их совместного правления Англией были далеко не беспочвенными.
Пробираясь между слугами, мывшими в чанах кастрюли и сковороды, мы направлялись к печам. Мы тут примелькались, поскольку частенько наведывались за свежим хлебом или пирогами. Я обеспечил нам радушный прием, раздавая главным поварам по нескольку серебряных пенни в каждый приход. Разжившись цыплятами и выпечкой с изюмом, мы расположились в сторонке, у дверей, и, принявшись за еду, стали смотреть на дождь.
По лестнице спустился кто-то в плаще. У подножья порыв ветра на миг откинул капюшон, обнажив квадратную башку Фиц-Алдельма. Вместо того чтобы направиться на кухню, рыцарь нырнул ко входу в помещение, расположенному в цокольном этаже под большим залом. Там располагались кладовые для провизии и вина, хранилища, а также камеры для заключенных. Было странно, что Фиц-Алдельм вышел на улицу, рискуя промокнуть. В цокольный этаж можно было спуститься по внутренней лестнице из зала. Я поделился своим наблюдением с Филипом, и тот согласился со мной.
– Я пойду и посмотрю, – предложил он.
Тронутый – Филип считал Фиц-Алдельма врагом только потому, что тот был врагом мне, – я с благодарностью пожал ему руку.
– Если бы он заметил меня, то понял бы, что я шпионю, – сказал я.
– А у меня, оруженосца, есть множество причин оказаться там, – ответил Филип, подмигнув. Быстренько дожевав последний кусок пирога, он выскочил под дождь.
Прошло немного времени, и туча, превратившая замковый двор в скопление луж, истощилась. Держась поближе к стене, я сумел добраться до лестницы, не замочив ног. В расположенном неподалеку аббатстве колокола отзвонили третий час [5] . Я стал подниматься, перепрыгивая через две-три ступеньки. До начала созванного Ричардом собрания оставалось еще много дел, напрочь заставивших меня забыть про Фиц-Алдельма и его козни.
5
Здесь и далее время дня указывается по богослужебному календарю, в соответствии с которым отсчет ведется примерно с шести утра.
Большой зал был очищен от мебели, все столы слуги сдвинули к стенам, кроме одного, длинного, в середине комнаты. Подушки на скамьях указывали на то, что членам королевского двора и епископам не по вкусу сидеть на твердых досках. Выложенный плитами пол
Собрались почти все. Место Ричарда пустовало: он расхаживал по залу вместе с Генрихом Блуаским, графом Шампанским – светловолосым юношей, который находился в сложном положении, приходясь племянником одновременно Ричарду и Филиппу Капету. Открытый и смешливый, он явно был славным парнем и нравился королю. Через несколько дней Генриху предстояло отправиться в Святую землю, его задачей была осада Акры – прибрежного города, уступленного сарацинам почти три года тому назад. Как и большинство христианских крепостей, Акра пала вскоре после сокрушительного разгрома в битве при Рогах Хаттина.
Для матери Ричарда и его невесты Алисы были оставлены места справа от короля. Филип скромно держался в нескольких шагах позади, ожидая указаний. За двумя незанятыми местами расположился Жоффруа, сводный брат короля и архиепископ Йоркский. Он увлеченно беседовал с епископами Норвичским, Батским и Винчестерским, старательно не замечая Гуго де Пюизе, епископа Даремского, сидевшего напротив. Тот, в свою очередь, притворялся, что не видит Уильяма Лоншана, канцлера, епископа Илийского и своего собрата-юстициара. Уильям сидел сразу за Губертом, епископом Солсберийским, и разговаривал с братьями Маршалами, Уильямом и Джоном.
Присутствие такого множества высоких духовных особ разбередило рану в моей душе. Я собрался было исповедаться в убийстве Генри одному из прелатов, но тут же передумал. Мое раскаяние могло убедить клирика, но Бог понял бы, что я лгу. Чувствуя себя несчастным, я старался отвлечься, разглядывая присутствующих.
Слева от места Ричарда сидел Джон, его брат и граф Мортенский. Смуглый, рыжеволосый, рыхлый и склонный к полноте, он не унаследовал ни намека на королевскую стать и величие. Джон держался отдельно от других и частенько прикладывался к кубку, поглядывая на собравшихся своими змеиными глазками. Сидевший рядом с ним епископ вполне довольствовался, похоже, собственным обществом, не принимая участия в беседе с собратьями-клириками и знатью по другую сторону стола.
Джон навел меня на мысль о Фиц-Алдельме, и я посмотрел на врага. Наряду со мной, Балдуином де Бетюном, Андре де Шовиньи и группой рыцарей двора и чиновников, он стоял лицом к королевскому месту за столом, на почтительном расстоянии от него. Нам дозволили присутствовать на собрании, но не принимать в нем участия. Фиц-Алдельм болтал с Одо де Гюнессом, своим дружком, недавно принятым ко двору. Человек обаятельный, отличный боец – причина, по которой Ричард пригласил его, – де Гюнесс был также хитрым и изворотливым, как лис. Сомневаюсь, что король подозревал об этой стороне его натуры. Сам я узнал об этом, подслушав однажды его разговор с Фиц-Алдельмом. Я был убежден, что де Гюнесс не остановится перед убийством.
Открылась дверь личных королевских покоев в ближнем конце зала. Вышел майордом и зычно провозгласил:
– Королева Алиенора!
Затем он объявил Алису, сестру Филиппа Капета.
О том, что она невеста короля, не упомянули, и я обратил внимание на это. Прежде чем жениться на Беренгарии, Ричарду предстояло разорвать длившуюся двадцать лет помолвку с Алисой – опасная затея, чреватая войной с Францией. Из-за связанной с ней правовой загвоздки и пригласили столько епископов. Для решения этого вопроса следовало учесть все тонкости династического брака и соблюсти все положения канонического права.