Крестовый поход Махариуса
Шрифт:
— Но ты — его доверенный телохранитель.
— И буду им оставаться, пока храню его тайны, — произнес я.
Если они и впрямь хотели втянуть меня в заговор, я не собирался облегчать им задачу.
Сергей улыбнулся и кивнул, как будто я вел себя очень осмотрительно.
— Еще ты дружишь с инквизитором Дрейком, — внезапно сказал Михаил.
— Это сильно сказано.
— Ты говорил с ним после нашей первой встречи, — произнес он с неприятной улыбкой, и мне вдруг захотелось как следует врезать
— Меня вызвали к нему, — ответил я.
— Что он хотел?
— Знать, с кем я встречался.
— И ты, конечно, ему рассказал.
— Я рассказал ему, что пил здесь с Сергеем и что он познакомил меня с вами, а еще то, что у вас будто имеется информация о заговоре против Махариуса.
— И что он на это сказал?
— Велел держать с вами связь и докладывать ему обо всех наших беседах.
От меня не укрылось, как Сергей с Константином обменялись взглядами.
— Это все?
— Дрейк — занятой человек, — произнес я. — Жаль огорчать вас, однако сомневаюсь, что вы оба так уж важны для него. Как, впрочем, и я сам.
— Но он интересовался нами.
— Настали опасные времена. Как я сказал, не думаю, что вы настолько важны для него, но, если настаиваете, я могу напомнить ему ваши имена. — В мой голос вкралась нотка угрозы.
— В этом нет нужды, — ответил Михаил.
— Итак, у вас есть какая-то информация насчет этого предполагаемого заговора?
— Есть, но сначала мы бы хотели задать тебе пару вопросов.
— Каких?
Моя кожа вдруг онемела, перед глазами все слегка поплыло.
— Какая крепкая выпивка, — произнес я.
Улыбка Михаила стала еще более насмешливой.
— Не сказал бы, — ответил он.
— Что вы хотите знать? — Его лицо как будто выросло. Оно словно стало единственным в комнате, на чем я мог сфокусировать взгляд.
— Думаешь, Махариус и впрямь намеревается отбыть на Терру?
— Если только у него не останется другого выбора, — ответил я. Слова будто бы сами из меня выскользнули.
Михаил казался очень дружелюбным и достойным доверия. Ему точно можно было рассказать.
— Думаешь, это разумно с его стороны?
— Вряд ли неподчинение прямому приказу Империума разумно.
— Ты думаешь, что Махариус сможет с этим разобраться.
— Если кто-то и сможет, то только он.
— А ты, верный солдат Императора, не видишь в этом ничего плохого.
— Плохо не подчиняться велениям Императора, — промолвил я.
— Однако ты сам только что сказал, что Махариус может им и не подчиниться.
— Да, разве нет?
— Думаешь, Махариус имеет на это право?
— Нет.
— Что ты думаешь о Махариусе?
— Он — величайший генерал из ныне живущих, герой Империума, легенда…
— Однако?
— Однако он совершал
Я удивился, услышав от себя такие слова, но еще больше удивился, что в них верю.
— Так он совершал ошибки? — Голос Михаила был дружелюбным, но недоверчивым. — Где?
— На Локи. Мы гибли сотнями тысяч, и только впоследствии он обнаружил слабину в обороне Рихтера.
— Тебе это не по душе.
— Да. Я видел смерти тысяч хороших людей. Видел, как гибли мои друзья. — И вновь я с удивлением обнаружил, сколько внутри меня скрывается злости.
— Кто-то назвал бы твои слова изменой, — произнес Михаил.
Я уставился на него. Этого отрицать я не мог. Перед глазами все плыло. Я понял, что не просто пьян, — меня накачали наркотиками. Дрейк солгал насчет противоядия.
— Вы накачали меня… — произнес я.
Они посмотрели на меня и расхохотались, когда я рухнул лицом на стол.
Они вздернули меня на ноги. Я попытался позвать на помощь, однако смог выдавить лишь пьяное неразборчивое бормотание. Я увидел, как мне вслед поворачиваются головы, но все видели перед собой просто пьяного солдата, которого волокли пока еще не такие пьяные товарищи. Ничего необычного.
Меня бросили на диван огромного и роскошного наземного автомобиля и повезли во тьму. Я услышал, как за мной захлопывается тяжелая дверь и внутрь забирается здоровяк.
Машина мчалась по ночным улицам, мимо трупно-черных зеркальных звездоскребов. Я лишь частично осознавал, что происходит. Я слышал голоса, доносящиеся словно откуда-то издалека. Мне казалось, что они обсуждают что-то не слишком значительное, поэтому я просто лежал, изо всех сил стараясь сдержать рвотные позывы. Мне вдруг стало очень важно, чтобы меня не стошнило в чистом богатом салоне машины.
Мы достигли ветхого здания на краю города и проехали внутрь через открытую дверь, которая опустилась следом за нами. Тогда я понял, что бесследно исчез для всякого, кто мог бы интересоваться моей персоной.
Меня отвели в большую комнату, освещаемую тусклыми сферами, которые, казалось, парили в воздухе. Внутри ждал человек в белом халате. Он махнул длинной худой рукой на операционный стол, и меня бросили на него. Я пытался бороться, но руки только бесполезно молотили по воздуху, пока меня связывали. Человек в белом халате достал длинный шприц. Я подумал, что, если он станет обещать вколоть мне противоядие, постараюсь ударить его. Я отметил, что он носит небольшие очки с толстыми поблескивающими на свету линзами. Временами они походили на зеркала, полные огня. Иногда я видел, как холодные серые глаза за ними пристально изучают меня.