Крик души

Ммм… Я умерла и попала в ад? Почему так больно? Не могу даже понять, что именно болит… Не может же болеть сразу все тело? Что вообще происходит? Почему не получается открыть глаза?

– Екатерина Михайловна, вы меня слышите?

– Ммм… - что со мной? Почему у меня не получается ничего сказать? Я не помню, что произошло.

Слышу про укол. Я в больнице? Что случилось?

За попытками открыть глаза и вспомнить, что произошло, провалилась в темноту…

Открыв

Разглядеть обстановку получилось не сразу. Светлые стены. В углу стоит стол со стулом. Палата на одного человека. Слева от меня какие-то приборы. Из правой руки торчит трубка – капельница.

Что произошло? Я помню, как ехала с семьей домой и уснула по дороге. Что было потом? Где мои родители и брат?

Решила перестать ломать себе голову и вызвать врача. Видимо, он ждет моего пробуждения, раз кнопка его вызова находится прямо под рукой.

– Как вы себя чувствуете? – зашел мужчина в палату.

– Ммм… пить хочу, - не узнаю свой голос. Он хрипит.

– Да, конечно. Только сразу много пить не стоит.

– Дышать больно…

– Екатерина Михайловна, у вас сломано три ребра, а в четвертом трещина.

– К…Кэт, И на ты.

– Также у тебя многочисленные ушибы по всему телу, рассечение правой брови, сотрясение мозга и трещина в большеберцовой кости левой ноги.

Теперь понятно, почему я не могу понять, где именно болит.

– Как со зрением? Все видишь?

– Вроде да. Где мои родные? Как я здесь оказалась?

От моих вопросов врач выпрямил спину. Заметно, как его плечи напряглись, а во взгляде стало заметно сочувствие. Мне совсем не нравится выражение его лица. Обычно с таким лицом говорят плохие новости.

– Давай я сначала тебя осмотрю.

Врач начал проводить осмотр. От потока ужасающих мыслей меня ненадолго отвлек вид моего тела. Оно похоже на один большой синяк.

– Ты довольно легко отделалась.

– Где моя семья?
– повторила свой вопрос, боясь услышать ответ.

– Что последнее помнишь?

– Как ехала с семьей и уснула.

– Ваша машина попала в аварию. Водитель грузовика уснул за рулем и проехал на красный. Все, кроме тебя, включая водителя того грузовика, погибли. Тебя спасло, что брат закрыл тебя собой.

Нет-нет-нет…

– Вы хотите сказать… - голос задрожал.
– Никто из моей семьи не выжил?

– Твои родители погибли на месте, а брат по дороге в больницу. Мне очень жаль.

Это невозможно. Они не могли меня оставить.

– Ты два дня не приходила в себя.

– Когда меня выпишут?

– Пока не могу сказать. У тебя есть кто-нибудь из родных?

– Нет.

– Через пару дней к тебе придут из социальной службы. Ты несовершеннолетняя

Я не верю в то, что происходит. Я не готова осознать все происходящее.

– Пока они будут возиться с бумажками, мне уже исполнится восемнадцать. День рождения через две недели.

– Они все равно должны прийти и заполнить те самые бумажки. Я просто решил тебя предупредить.

– Оставьте меня одну, - попросила равнодушно.

– Если что, нажми кнопку вызова, - ответил он и ушел.

Я осталась одна в палате. Уже не чувствую боли в теле. И больно дышать вовсе не из-за сломанных ребер. Больно осознавать, что самые родные люди погибли. Их больше нет.

Мама больше никогда не приготовит мои любимые блинчики на завтрак и не даст нам с братом подзатыльники за наши шутки. Нет, она не била нас. Это было скорее легкое касание с улыбкой на лице.

Папа больше никогда не будет целовать меня в макушку, пожелав спокойной ночи. И не будет шутить, что никто меня такую замуж не возьмет.

Больше не будет наших с братом шуток. Не будет разговоров по душам о самом сокровенном. У нас была особая связь. Он был старше на два года, но многие думали, что мы двойняшки. Настолько были похожи как внешне, так и характерами.

Я ничуть не удивилась, что он закрыл меня собой и спас. Если бы я не спала, то сделала бы тоже самое для него.

Но почему я не плачу? Это шок или непринятие?

Пока шло следствие по аварии, я лежала в больнице и ждала выписки и похорон. Все это время ни с кем не разговаривала, а только отвечала на вопросы медсестер и врача.

Социальные работники как пришли, так и ушли. Смысла мной заниматься нет, я уже «без пяти минут» совершеннолетняя. Но и не прийти они не могли. Такие правила.

Через неделю мне разрешили поехать домой с условием постельного режима, кучи лекарств и двух раз в неделю осмотра врача. Меня это устроило. Дело по аварии закрыли и послезавтра похороны. Ими занимался наш с братом лучший друг Леша. Он же и забирает меня из больницы.

– Вы можете проследить, чтобы она соблюдала предписанный режим? Потому что она уже в больнице несколько раз его нарушала.

– Я всего лишь вышла на прогулку.

– Понятие постельный режим исключает прогулки дальше туалета, - произнес строго врач, глядя прямо в глаза. Он, наверное, думает, что так он звучит убедительнее, но мне плевать на все им сказанное.

– Я прослежу за ней. Поживу пока с ней, - начал заверять его Леша. – Ей можно поехать на похороны?

– Можно, но без лишних нагрузок. Полностью опираться на левую ногу нельзя, рекомендую костыли. Но после похорон постельный режим. Ребрам, как и ноге, необходим покой.