Крик дьявола
Шрифт:
— Правда? Тогда почему же этот доблестный вояка весь изрешеченный снарядами скрывается на Руфиджи? — Запрокинув голову, Фляйшер самодовольно загоготал.
— В другое время и при других обстоятельствах я бы попросил вас взять свои слова обратно, герр комиссар. — Отвернувшись от него, Киллер подошел к переднему поручню. Он стоял и глядел вдаль, пока пыхтящий катер выплывал на очередную излучину, с которой открывался все тот же унылый вид темной воды, окаймленной мангровыми лесами. — Вот и «Блюхер», — сказал он, не поворачивая головы.
Кроме воды и густой зелени крон мангровых
— Лейтенант… — начал было он раздраженно, но тут же осекся. Холм делился надвое узким проливом шириной не более ста ярдов. По обеим сторонам пролива возвышался мангровый лес, и протока была закрыта гущей растительности. Уставившись непонимающим взглядом на зелень, Фляйшер вдруг разглядел под ней сеть, замаскированную ветвями мангровых деревьев, и увидел смутные очертания орудийных башен и судовых надстроек.
Камуфляж был выполнен с такой потрясающей изобретательностью, что с трехсот ярдов «Блюхер» казался невидим.
51
Пузырьки медленно всплывали на поверхность темной воды, словно она была густая, как теплый мед, и постепенно закипала.
Облокотившись на передний поручень верхней палубы, капитан фон Кляйне завороженно наблюдал за этим слабым возмущением, точно пытаясь разглядеть свое будущее в мутном зеркале Руфиджи. Молчаливо покуривая маленькие черные сигары, он пребывал в этом ожидании уже часа два, периодически меняя позу, чтобы устроиться поудобнее.
Но хотя его тело отдыхало, мозг продолжал работать, неустанно обдумывая подготовительные мероприятия и планы. С подготовительными мероприятиями было закончено — мысленно перебрав их, он не обнаружил там упущений.
Группа из шестерых матросов была отправлена на дозорном катере вниз по течению за пятнадцать миль отсюда ко входу в дельту. Разбив на холме возле протоки лагерь, им надлежало следить за появлением в море английских блокадных кораблей.
Пробираясь по протоке, «Блюхер» оставил позади себя остатки круглых рожковых мин. Британские суда уже не могли бы преследовать его.
Хотя вероятность нападения с материка казалась невысока, фон Кляйне создал вокруг «Блюхера» оборонительную систему. Половина его команды рассредоточилась по берегу, наблюдая за всеми возможными подступами. Для ведения пулеметного огня в мангровых лесах вырубили секторы обстрела. Были сооружены естественные укрепления из земли и бревен с боевыми расчетами, налажены линии коммуникации — словом, система находилась в полной боевой готовности.
После долгого разговора с судовым врачом фон Кляйне отдал соответствующие приказы об охране здоровья членов команды — приказ об очистке воды, о соблюдении гигиены и утилизации отходов, о ежедневной норме хинина на человека и еще около пятидесяти пунктов, направленных на поддержание здоровья и морального духа.
Он приказал провести инвентаризацию запасов и был удовлетворен, узнав, что при рачительном использовании их хватит еще месяца на четыре. В дальнейшем же возникала необходимость перехода на охоту, рыбную ловлю и реквизицию продовольствия у местного населения.
Затем он отправил Киллера вверх по течению установить контакт с германским комиссаром и заручиться его всесторонней поддержкой.
Четыре дня ушло на то, чтобы спрятать «Блюхер» под камуфляжем и развернуть на баке настоящий заводской цех под солнцезащитными тентами, чтобы обеспечить инженерам относительно комфортные условия.
Теперь наконец можно было начать детальный осмотр подводных повреждений «Блюхера».
Он услышал за спиной команду, отданную унтер-офицером матросам на лебедке:
— Поднимайте, медленно.
Двигатель ожил, и лебедка с пронзительным скрипом залязгала. Едва не вздрогнув, фон Кляйне полностью сосредоточился на поверхности воды.
Трос с воздушной трубкой делали виток за витком, затем вода вдруг вспучилась, и из нее появился болтавшийся на тросе водолаз. Мокрая блестящая черная резина и «трехглазый» скафандр делали его похожим на несуразное морское чудище. Водолаза подняли на борт и опустили на палубу. Два матроса поспешно отвинтили болты в районе шеи, сняли тяжелый скафандр, и под ним оказалась голова старшего инженера Лохткампера. Суровое лицо в морщинах, как у мастифа, казалось еще суровее от тяжелых мыслей, которые его одолевали. Взглянув на капитана, он слегка покачал головой.
— Прошу ко мне в каюту, когда будете готовы, — сказал фон Кляйне и удалился.
— Рюмку коньяка? — предложил фон Кляйне.
— С удовольствием, господин капитан. — Старший инженер Лохткампер явно не вписывался в элегантный интерьер каюты. Рука, взявшая рюмку, была большой, с крупными, посеченными от постоянной работы с металлом костяшками и глубоко въевшимися в кожу маслом и мазутом. Когда он уселся в предложенное капитаном кресло, создалось впечатление, что коленей на его ногах гораздо больше, чем положено.
— Ну так? — вопросительно посмотрел на него фон Кляйне, и Лохткампер приступил к докладу. Говорил он минут десять, и фон Кляйне внимательно выслушивал разнообразные технические подробности, перемежавшиеся, как могло показаться, совершенно неуместными непристойностями. Увлекшись, Лохткампер прибегал к нецензурным выражениям из своего родного гамбургского диалекта, и фон Кляйне не мог не улыбнуться, узнав, что вследствие отклонения копулятивная торпеда проникла в ходовую часть, прорвав броню, целостность которой не вызывала сомнений. Порой перечисление ущерба напоминало описание субботней попойки в публичном доме и ее последствий.
— Починить можете? — спросил в конце концов фон Кляйне.
— Необходимо срезать изуродованную листовую обшивку, поднять ее на палубу, перекроить и сварить ее заново. Однако нам не хватает еще как минимум восьмиста квадратных футов обшивки, господин капитан.
— А такой роскошью мы в дельте Руфиджи не располагаем, — задумчиво продолжил фон Кляйне.
— Так точно.
— Если я достану листы, сколько вам понадобится времени?
— Вероятно, месяца два.