Крик в ночи
Шрифт:
— Я не причисляю себя к категории мыслителей, — вторил Онанга, — но и до меня уже дошло, что бедняга рояль долго не протянет. Не та весовая категория у нашей няни, чтобы непрестанно измываться над элегантным инструментом.
Побег становился неминуем. Помощь неожиданно пришла в лице… жандарма.
— Шоумены! — возвестил он. — Вы обезглавлены! Разрешите поздравить вас и пожелать дальнейших творческих успехов.
Онанга в недоумении уставился на Филдса.
— Откровенно говоря, у меня было несколько
— Ну, разумеется, казнены не вы, а подставные лица — «марксистские певческие пропагандисты». Судебное разбирательство и приведение приговора в исполнение заняли девять минут — рекордный по продолжительности процесс за многовековую историю Саудовской Аравии. Принц дискредитирован по всем статьям! Задавака подал в отставку с поста министра культуры и сам, будучи премьер-министром, отставку принял, поручив себе временно исполнять обязанности министра культуры до принятия им окончательного решения по этому вопросу.
— Чем принц так досадил Белому дому? — спросил Онанга.
— Ему, видите ли, показалось недостаточной сумма, которую он получает от ЦРУ, являясь нашим штатным агентом. Пришлось поставить на место зажравшегося хапугу.
— Значит, мы свободны?
— О'кей!
Им предстояло под покровом тьмы покинуть таинственный Эр-Рияд, перемахнуть через Аравийскую пустыню к следующему месту назначения, а уж там — судя по обстоятельствам.
На прощанье, обращаюсь к Филдсу, жандарм сказал:
— За вами взрыв трикотажной фабрики, новые ракеты и профессор Тарантулов. Да хранят вас Аллах, вороной кольт и госсекретарь Бенц!
Няня неистовствовала за роялем, когда Филдс и Онанга покинули саудовский околоток.
Потасканный лендровер с астматическим придыхом из последних сил карабкался по зыбучим барханам. Нещадно жгло солнце.
— Мне не хватает воздуха, экселенс!
Негр с полуострова Кактусячий облизал потрескавшиеся губы, до отказа выжал скорость и всем корпусом привалился к рулю, издав гортанный звук, чем-то напоминающий трубный клич африканского носорога в брачный сезон.
— Еще немного — и мы у цели, — вяло отозвался Филдс, потягивая теплую, ставшую противной пепси-колу.
Смахнув песок с инструкции, он в который раз перечитал: «Миновав барханы, выезжайте на трансконтинентальное шоссе им. короля Фейсала. Проехав восемь миль в сторону границы, увидите лошадь Пржевальского (повышенной проходимости), оседлав которую следует скакать в северо-западном направлении. На погранично-пропускном пункте не задерживаться и, пришпорив лошадь, скакать дальше…» Воистину, столь неординарные планы рождаются на свет только у кабинетных чинуш ЦРУ! А кривая геморроя этих бюрократов постоянно тянется вверх.
Барханы, барханы… Им не видно ни конца, ни края…
Старенький лендровер буркнул что-то нецензурное, уперся носом
— Аминь! — произнес Филдс.
— Теперь ни Аллах, ни госсекретарь Бенц не сдвинут с места эту перечницу на колесах.
— А тебе не кажется, мой друг, что мы влипли в глупейшую историю, причем по собственной врожденной дебильности?
— Похоже на то, экселенс. Нас обвели вокруг пальца и выбросили за ненадобностью, как откукарекавшихся певческих индивидуумов. Принцу вмазали за дело — мавры могут подыхать!
Филдс огрызнулся:
— Уж лучше загибаться от пургеновых пассажей няни, чем пропадать ни за грош в поджаренном виде.
Но что они теперь могли сделать? Допить кислую пепси-колу? А дальше?
— Подождем до захода солнца, — отрыгнув пепси-колой, сказал Филдс, — а там что-нибудь да скумекаем. Кстати, гляди в оба: в барханах ютится бешеная змея подкласса удавчик.
Несколько часов они недвижимо валялись под лендровером, вдыхая бензиновый наркоз. Онанга в полусне начал заговариваться, предлагал руку и сердце многопудовой няне: «…Пусть я не Шопен, а шпион, я вправе рассчитывать на взаимность!..»
«Бедный малый! — думал Филдс. — Вышибал бы завсегдатаев коктейль-бара, так нет — подавай ему острую политическую борьбу, няню, овации и сокровища восточных халифов».
…Солнце клонилось к закату. Агент 6407 и агент 6408 брели куда глаза глядят, а по существу, месили горячий песок. Вдруг Филдс каким-то девятым чутьем уловил, что за ними следят. Он оглядел горизонт, но ничего, кроме барханов, плавающих в воздушном мареве, не увидел.
— Смотрите, экселенс! — сжал его руку Онанга. — Разрази меня гром, если мы не на подходе к Нью-Йоркской фондовой бирже!
Филдс всмотрелся в даль и действительно обнаружил здание. Но он готов был поклясться — это Дом ежегодных конференций домашних хозяек штата Мэриленд.
— У нас с вами, экселенс, разное видение мира.
— Однако мы сходимся в понимании того, что наш общий каюк не за горами.
— Пустынный мираж, чтоб он пропал!
За барханами кто-то звонко икнул, Филдс насторожился. Невдалеке заржала кобыла. Потом послышались чье-то сопение и звуки рояля. У Онанги стало такое выражение лица, будто он потерял чек на миллион долларов.
— Давайте помолимся, экселенс?
— Тc-с… — весело зашипел Филдс и крикнул: — Эй, кто там за барханом?!
Молчание.
— Какого черта вы играете на рояле в Аравийской пустыне?! Вам что — не хватает творческого простора?!
Из-за бархана донесся знакомый голос:
— А что мне теперь остается делать? Я уволилась из околотка в надежде попасть на третий Международный конкурс талантливых девушек в Монтевидео. И что же? В этой дурацкой стране никто толком не знает, по какому шоссе туда лучше добраться!