Криминальная история России. 1993-1995. Сильвестр. Отари. Мансур
Шрифт:
Но я отрицательно качал головой, говорил, вероятно, как и все ребята, что на рынке оказался случайно, приехал туда что-то себе купить, увидел случайно своего старого товарища, Сергея Мамсурова. Ничего о его прошлом и настоящем, естественно, в криминальном плане, я не знаю. Потом неожиданно налетели милиционеры, всех повязали. Вот такая версия была у меня и у всех остальных ребят.
Конечно, я понимал, что опера не верят ни одному нашему слову. Им было ясно, что мы все из одной бригады. Но, как я понял, прямых доказательств этого у них не
Я встал, отряхнул свою мятую одежду и направился к выходу.
– Куда еще? – спросил я. Конвоир молчал, только постукивал своим ключом-«вездеходом», открывая замки дверей. Мы спустились с третьего этажа на первый, прошли в комнату, где меня два дня назад «принимали», изымая все вещи. В эту комнату вошел дежурный по изолятору, капитан милиции. Он спросил мою фамилию.
Я назвался. Он раскрыл бумаги, порылся в какой-то картотеке, достал оттуда листок, вложенный в отдельную папочку. Вероятно, это была опись имущества, которое у меня изъяли при задержании. Достав из шкафчика небольшой мешок с номером, капитан стал мне выдавать каждую вещь по описи.
Набор был нехитрым – расческа, ключи, документы, кое-какие деньги, бумажник. Я заметил, что бумажник пуст. «Да, здорово работает наша ментовка», – подумал я. Конечно, невелика потеря – денег у меня там было немного, но все равно обидно. Говорить же о том, что у меня в бумажнике были какие-то деньги, не имело смысла. Я прекрасно знал, что менты сейчас сделают удивленные глаза и скажут: «Какие еще деньги? Может, ты сам их потратил? Не было никаких денег!» «Да бог с ними, – думал я, – главное, что на свободу вышел! А могло быть и по-другому – могли этапировать и в Бутырку...»
Дежурный офицер протянул мне листок.
– На, прочти и подпиши, – сказал он, подталкивая ко мне по столу шариковую ручку.
– Что это? – спросил я.
– Это бумага, что ты претензий не имеешь, и расписка на получение твоих личных вещей.
– Претензий каких не имею? – переспросил я.
– Ну, к нам...
– А то, что меня два дня незаконно тут продержали? – начал говорить я.
– Ну, это не ко мне вопрос, – отмахнулся капитан, – а к оперативникам. Я лишь только сторож, охранник, держал тебя тут. У тебя есть к нам претензии по содержанию, по кормлению и так далее?
– Нету, – покачал я головой. – Все было отлично, как в лучших ресторанах!
– Ну-ну, – усмехнулся капитан, – давай гуляй, парень! Может, еще увидимся... Кажется мне, что ты – тертый калач и не раз еще будешь к нам доставлен. – Капитан похлопал меня по плечу.
Оперативник в гражданском, стоящий рядом со мной, слушал все молча. Когда я получил свои вещи, то спросил у капитана:
– Я могу идти?
– Погоди, еще небольшая формальность, – сказал неожиданно опер. – Пойдем в контору, нам нужно с тобой поговорить.
Мы молча вышли из СИЗО и по дворику Петровки, 38, пошли к основному
Коридор были достаточно просторным. На паркетном полу лежали красные ковровые дорожки. Время от времени нам навстречу попадались люди в штатском. Вероятно, это были такие же оперативники. Они здоровались с моим спутником.
До этого я никогда не был на Петровке, так как никогда операми не задерживался. Но мои любимые фильмы – советские детективы типа «Дело „пестрых“, „Дело № 306“ – были сняты именно в этих коридорах и кабинетах, и ничего со времен пятидесятых годов тут не изменилось. Сейчас – уже девяностые...
Я разглядывал таблички, прикрепленные к дверям кабинетов. Оперативник заметил это и спросил:
– Что, Даня, изучаешь дислокацию и названия должностей?
Я опустил голову:
– Нет, просто любопытно.
– Ну, вот мы и на месте, – сказал опер. Мы вошли в просторную комнату с высокими потолками. Но мебель тут была старая, сталинских времен – шкафы со стеклянными створками, простые стулья. В углу кучей лежали какие-то вещи – видеомагнитофоны, диктофоны, приемники. Как я понял, это были вещественные доказательства по каким-то преступлениям. На небольшом столике лежало несколько раций, подключенных к зарядным устройствам. В углу – сейф.
Опер указал мне на стул, который стоял рядом со столом. Затем подошел к черному телефонному аппарату, тоже времен пятидесятых годов, и быстро набрал четыре цифры.
– Мы тут, – сказал он и положил трубку.
Через несколько минут дверь открылась, и в кабинет вошли двое ребят в гражданской одежде. Один, светловолосый, худощавый, был одет в пиджак. Другой – поздоровее – в водолазку, поверх которой был надет специальный ремень с кобурой для пистолета, из которой торчала рукоять «макарова».
– Ну что, Даня, как тебе на наших нарах? – спросил один из вошедших, глядя на меня и улыбаясь.
Я пожал плечами.
– Мы тебя на один интересный разговорчик пригласили, – сказал опер в пиджаке. Я удивленно взглянул на него:
– А что за разговорчик?
– Мы поковырялись в твоем деле, – объяснил он. – Проверили всех твоих родственников. Кстати, выяснили, что брат твоей матери был, оказывается, сотрудником милиции. Почему ты нам об этом не сказал?
Я вспомнил, что, действительно, мой родной дядя был ментом, но очень давно. Он был рядовым – сержантом постовой службы.
– А что, мне на каждом углу об этом кричать? – спокойно ответил я.
– Если бы ты нам об этом сказал, то мы бы к тебе с пониманием отнеслись. Мы тут с ребятами покумекали и пришли к выводу, что ты находишься как бы в двойственном положении. С одной стороны, в банде ты – человек случайный, не по тебе эта бандитская романтика...