Криминальные каникулы
Шрифт:
— Как красиво! — вырвалось у меня.
— Да, это очень красивое место! — согласилась Женя. — Но ты здесь еще и не такое увидишь. Тебя настоящие чудеса ждут!
По нескольким каменным ступенькам мы спустились на пляж. Матильда, закатав джинсы, как безумная носилась по воде.
— Море! Море! — визжала она. — Аська! Иди скорей, вода такая теплая!
Я бросилась к ней, на ходу сбрасывая босоножки. Вода и впрямь была очень теплая.
— Аська, ну почему мы не взяли купальники! Я умру, если не искупаюсь!
Надо
— Вы с ума сошли, — воскликнула Женя, — сейчас еще рано купаться.
— Да где рано?! Вода теплющая! Аська, завтра хоть сдохнем, а искупаемся! А может, еще сегодня? — с надеждой взглянула она на Женю.
— Вы спятили? Купаться в такой холод! — поежился Володька. Он и Женя были в свитерах, а мы с Матильдой — в майках.
Женя пожала плечами.
— У нас уже все представления о температуре поменялись. Тут такая жара летом стоит, что двадцать два — двадцать три градуса кажутся нам почти морозом. — Она присела и рукой попробовала воду. — И правда теплая! — удивилась она. — Ладно, во второй половине дня и я с вами, может быть, искупаюсь. А сейчас пошли в Яффо!
Мы шли по набережной, дыша соленым морским ветром и наслаждаясь солнцем.
— Подумать только, вчера вечером мы еще были в Москве, а там такая холодрыга! А сегодня уже будем купаться в Средиземном море! — восклицала Мотька.
Потом Женя начала рассказывать нам о Яффо, древнейшем городе Палестины, который теперь стал просто экзотическим туристским центром Тель-Авива. Там было необыкновенно красиво и интересно. Узкие, очень чистые каменные улочки, отмеченные знаками зодиака, мастерские художников, выходящая на море площадь, где стоит францисканская церковь святого Петра. Блуждая по узким улочкам Яффо, мы увидели дерево, растущее в горшке, который висел на цепях. И только тут мы сообразили, что оставили дома фотоаппараты.
— Не беда, сядете на 46-й автобус на тахане и приедете, — утешил нас Володька.
— Нет уж, — отрезала Матильда. — Пешком дойдем. Такая красивая дорога!
Мы еще покатались на пароходике, который назывался «сабаба», потом в маленьком уличном кафе ели вкуснейшие «бурекасы» — слоеные пироги с картошкой, запивая их апельсиновым соком. Это был удивительный день — в экзотической стране, с кучей впечатлений, но часам к пяти мы уже скисли от усталости, сказывалась бессонная ночь. Вернувшись домой, мы прилегли на часок и проснулись уже только утром, когда солнце проникло сквозь деревянные ставни, которые здесь называются трисами.
Утром Женя сказала, что сама купит нам экскурсии, а опекать нас сегодня предоставит Володьке. Он и в самом деле целый день таскал нас по городу, показывая достопримечательности и основные маршруты, а еще учил нас говорить на иврите самые необходимые слова. Спасибо, пожалуйста, до свиданья.
— Вот, предположим, ты захочешь выпить сок, что ты должна сказать? — пытал он меня.
— Какой?
— Апельсиновый.
— Бевакаша эхад тапузим!
— А если два сока? Грейпфрутовых?
— Бевакаша штаим эшкалиот!
— Отлично! Теперь ты, Матильда! Скажи — один яблочный!
— Эхад тапухим!
— Молодец! Да, вы бы тут за полгода выучили язык, не то что наши эмигранты! Мама без меня никуда не ходит, если там на иврите говорят. Приходится таскаться с ней по всяким здешним учреждениям, сами понимаете, какое это удовольствие!
— Да тут же на каждом шагу русская речь! — удивилась я.
— Так то на улице. Кстати, сейчас поведу вас на Кинг Джорджа, там один старичок такие соки делает, умереть, уснуть! Заказывать будете сами.
— Хорошо, но и платить тоже будем мы! — твердо сказала я; мало-помалу я уже начинала разбираться в здешних ценах и поняла, что свежий сок — удовольствие недешевое. — И не вздумай хорохориться!
Володька пожал плечами.
— Ладно!
Мы свернули с Алленби вправо, и Володька подвел нас к маленькому замызганному киоску, где седой старик выжимал соки.
— Значит так, возьми три сока, смешанных, апельсин, яблоки и гранат.
— А как гранат на иврите?
— Римон. Сможешь?
— Запросто! Шолом, адони, бевакаша, шалош тапузим, тапухим, римон!
— Ну, Аська, ты даешь!
Старик с улыбкой кивнул, выхватил откуда-то апельсины, мгновенно выжал их в три стакана, затем с невероятной ловкостью разрезал яблоки, сунул в другую соковыжималку, а в третью — гранаты.
Через две минуты мы уже держали в руках по большому стакану ледяного, умопомрачительно пахнущего сока.
— Как вкусно! — простонала Мотька, первой отхлебнувшая сок.
Ничего вкуснее я никогда не пила.
— Володь, а почему сок такой холодный?
— Фрукты у него в холодильнике лежат. Нравится?
— Не то слово!
Мы протаскались так часов до восьми вечера и полумертвые добрались домой. По дороге от автобусной остановки Володя сказал с сожалением:
— Эх, не успел я вам тахану показать!
— Тахану? Автобусную станцию? Чего там смотреть? — удивилась я.
— Да ты что! Тахана — это целый город. Чего там только нет — и рынок и магазины, причем есть к шикарные, и рестораны и кафе….
— Правда? Тогда мы сами туда пойдем, — заявила Матильда.
— Не вздумайте! Заблудитесь как пить дать!
Дома Женя сказала, что купила нам две экскурсии — Северная Галилея и Иерусалим. В Галилею мы поедем через два дня, а в Иерусалим через неделю.
— И еще надо будет вас свозить на Мертвое море, может, я свою подругу попрошу, — сказала Женя. — А в субботу поедем в Ариэль, посмотрите совсем другие места. Устроим пикничок в горах.
— Ой! — всплеснула руками Мотька. — А как же Шура с Мурой?