Криминальные сюжеты. Выпуск 1
Шрифт:
— Меня не удивляет, — продолжал Джумбо. — Готов обменять вашу жену, живую, на живого Смита.
— Я не могу этого сделать, — ответил Доулиш. — Пора бы вам понять.
— Если вы этого не сделаете, то смерть вашей жены будет на вашей совести, — в тоне Джумбо появились нотки отчаяния.
— Я хочу встретиться и поговорить с вами. Если вы не назначите свидания в кратчайший срок, то весь мир узнает о ваших делах.
— Вы не можете ничего знать о наших делах!
— Я знаю гораздо больше того, что, судя по всему, известно Смиту, — сказал Доулиш. — Разве только он очень скрытничал и рассказал мне лишь часть того, что знает? — Не услышав
Доулиш несколько успокоился, он понял, что избрал верную тактику.
— Думаете, он придет? — спросил Чайлдс.
— Думаю, — сказал Доулиш. Но он не мог быть уверенным, и сознание этого мучило его. — Мне нужно провернуть массу дел до половины четвертого. Скажите, Чайлдс, знаем ли мы крупных представителей делового мира и банкиров?
— Мы знаем много имен…
— Так вот, мне бы хотелось поговорить кое с кем. А сейчас соедините меня с мистером Максуэллом из Скотланд-Ярда. А пока я поговорю с сэром Алфредом Фактором из полиции Лондонского Сити. — Он набрал номер. — Хелло, сэра Алфреда, пожалуйста. Доулиш… Алф, как поживаете? Да, жив-здоров, знаете ли. Алф, мне говорили, что возникли тревожные слухи об утечке информации из Сити. Она имеет отношение к акциям, к балансу расчетов, к золотому запасу… Это правда? И как долго все это продолжается?
Несколько минут он напряженно слушал, затем сказал:
— Благодарю вас… Я еще позвоню вам позднее, но если бы вы могли составить перечень тех, кто имеет отношение к иностранной валюте и вложениям, я был бы весьма вам признателен. Спасибо.
Доулиш положил трубку и сразу же взялся за другой телефон.
— Главный инспектор Максуэлл? Хелло, Макс, простите, что заставил вас ждать. Я только что говорил с Алфредом Фактором. Он сказал, что в Сити весьма обеспокоены утечкой информации о перебросках золотых слитков, биржевых операциях с акциями… Ваша деятельность связана примерно с такими же делами, но с уклоном в сторону коммерческую, не так ли?.. Не считаете ли вы, что в ваших сферах ситуация такая же, что это общее беспокойство?
Он снова напряженно слушал, а выслушав, сказал:
— Да, такого рода признаки имеются и в области зарубежных капиталовложений и торговли. Я пытаюсь обнаружить источник. Если бы вы могли составить перечень зарубежных торговых дел… Вы это сделаете? Весьма признателен. До свидания.
Он положил трубку, встал, направился к двери Чайлдса, открыл ее и спросил:
— Вы зафиксировали?
— Да, я это сделал.
— Отлично. Я ухожу, вернусь к часу дня для встречи с Бересфордом. — Он посмотрел на часы, шел одиннадцатый час. — В моем распоряжении есть время.
— Да, — сказал Чайлдс. — Могу ли я вас где-нибудь поймать?
Поколебавшись, Доулиш ответил:
— Не знаю точно, когда и где я буду. — Он понимал, что Чайлдс воспринял это как очередной отказ в доверии, но сейчас не время изучать настроения Чайлдса, речь шла о деле чрезвычайной важности.
Он отправился на встречу со Смитом в Особый отдел безопасности.
«Ужасно то, что действительно никому, даже самым высокопоставленным лицам в органах безопасности нельзя доверять», — размышлял
Это был ряд домов на улице Фулхем, недалеко от Темзы, по ту сторону широкой реки, где у новых подъездов к мосту Уондсуорт находилась под таким названием одна из наиболее оживленных торговых частей Лондона. «Безопасность» находилась рядом с бумажной фабрикой, и многие считали, что домики с террасами, куда сейчас ехал Доулиш, принадлежат фабрике.
А в действительности полиция держала здесь арестованных, находящихся под стражей для дальнейшего расследования.
Случалось, что сюда помещали и свидетелей, но всегда с их согласия. Насколько Доулишу было известно, никто за пределами Ярда не знал, какой цели служили эти здания.
Всего их было пятнадцать. В каждый дом можно было заходить с парадного или черного хода, и даже через соседние дома. Сообщающиеся ходы были искусно замаскированы. Доулишу заранее сказали, что Смит находится в доме 13. Он проехал дальше по улице, остановил машину, вышел из нее и осмотрелся.
Никто не обращал на него ни малейшего внимания. Он направился к парадной двери дома 13 и позвонил. Почти тотчас сдвинулась смотровая заслонка. Спустя мгновение дверь открылась, его впустил молодой человек с худым лицом.
— Доброе утро, сэр. Я вас знаю, конечно, но разрешите — ваш документ.
— Все ли в порядке со Смитом? — спросил Доулиш, вынув из нагрудного кармана полицейское удостоверение.
— Все в полном порядке, — ответил молодой человек. — Он в тревоге, вот и все. И по-прежнему не хочет расставаться с магнитофоном.
Доулиш спрятал удостоверение.
— Проверьте, не следили ли за мной.
— Дом охраняется, сэр. Вас бы информировали при малейших признаках того, что за вами ведется наблюдение. — Он шел впереди, поднялся по узкой лестнице, потом направился по коридору к закрытой двери. Он повернул ключ в замке и стал в сторону.
Доулиш вошел в комнату… И здесь испытал такое потрясение, что показалось, будто он со всего маху налетел на гранитную стену. Смит лежал, откинувшись на спинку кресла… мертвый. Его горло было перерезано так же, как у Дэвида Кембалла. Его убили совсем недавно, здесь, в помещении органов безопасности. Он мог быть убит человеком со стороны, которого полиция сюда впустила, или полицейским.
Глава шестнадцатая. ПОСЛАНИЕ
Доулиш стоял неподвижно. И вдруг почувствовал позади себя движение и со страшной быстротой и силой нанес удар каблуком назад. Раздался резкий вскрик. Доулиш мгновенно повернулся. Впустивший его молодой человек отпрянул назад с искаженным лицом. Доулиш схватил его за лацканы пиджака.
— Вы его убили? — зарычал он. — Говорите, вы это сделали? — Доулиш только слышал нечленораздельные звуки. — Это вы его убили? Говорите же!
Потом он увидел пятна крови на тыльной стороне его ладони, сомнений не осталось. Кто-то шел по коридору. Доулиш прижал молодого человека к стене и не давал ему двигаться, обшаривая карманы. Когда на пороге появился средних лет офицер, Доулиш вытягивал из кармана маленький магнитофон.
— Какого черта… — начал было прибывший офицер и вдруг увидел Смита. — Боже мой! — Он задохнулся. — Мистер Доулиш!