Криминальный гамбит
Шрифт:
— Да поди болеет после вчерашнего, — предположил Астафьев.
Подполковник Мамонов, начальник криминальной милиции и заместитель начальника ГОВД поднялся к себе в кабинет и сел за письменный стол. Лицо его вырожало крайнее беспокойство. Зазвонил телефон, и Мамонов поднял трубку.
— Как дела, Михаил Андреич?
Подполковник мгновенно узнал голос своего непосредственного начальника, полковника Фомина.
— Все нормально, Василий Николаевич.
— Как там, ничего сверхсрочного нет?
— Все нормально, отдыхайте.
— Хорошо.
— Буду вас ждать, — почтительно отозвался Мамонов, но, положив трубку, скептически хмыкнул.
Полковник Фомин медленно, но уверенно двигался к предстоящей пенсии.
Начало пошаливать сердце, давление прыгало… И весь основной груз работы он взвалил в последнее время на Мамонова, иногда неделями не появляясь на работе.
Подполковник осторожно начал наводить мосты в областном УВД и уже заметил некоторые положительные сдвиги, приближающие его к должности начальника ГОВД и, соответственно, званию полковника.
Телефон зазвонил вновь. Услышав голос в трубке, подполковник невольно подобрался и, даже не видя своего собеседника, изобразил на лице почтительную мину:
— Да, Александр Иванович, здравствуйте. Да-да, делаем все, что в наших силах.
— Надеюсь, это не выйдет за пределы города?
— Конечно. Даже за стены нашего учреждения.
— Хорошо, я на вас надеюсь, Михаил Андреевич.
Положив трубку, Мамонов как бы увидел воочию широкое, скуластое лицо мэра с пигментными пятнами. Раздражали подполковника глаза Стародымова, будто Подернутые болотной ряской. Мамонова даже передернуло от отвращения.
Подполковник числился среди друзей первого лица города, но относился к нему без всякого почтения.
— Старый хрен, боится, что из-под его задницы вытащат кресло на выборах, — пробормотал он.
Мамонов взглянул на часы и поморщился. Время шло, и сейчас каждая минута была дорога. Он нажал кнопку селектора и сказал в микрофон:
— Дежурный! Найдите капитана Касьянова, и срочно ко мне.
Аксеновка была обычной пригородной деревней, давно и безнадежно поглощенной Кривовым. Сюда сейчас на «уазике» направлялись Астафьев и Мазуров.
Водитель в этот раз был незнакомый молодой парень. По мнению майора, шоферы в ГОВД менялись слишком часто: как и всему рядовому составу, им платили сущие крохи. А от этих парней порой зависело очень многое. Полгода назад разбился на служебной машине начальник отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков майор Михайлов. Точно такой же вот пацан-шофер не справился с управлением в рядовой ситуации.
— Тебя как зовут? — спросил Мазуров водителя.
— Андрей.
— Давно работаешь?
— Первый день.
Астафьев хмыкнул.
— Да, везет нам, — констатировал он. — Вот что, Андрей, сейчас приедем на Чапаевскую, поставишь машину, где скажу, и будешь смотреть в оба. Если заметишь что-нибудь подозрительное, погудишь.
— Что значит подозрительное?
— Подозрительное? Ну, например, убегающего
— А что он сделал?
— Что может сделать у нас трижды судимый алкоголик? Запороть ножом своего собутыльника, только и всего.
Шофер поежился.
— Да не бойся ты, мы с ним сами разберемся, твое дело быть на подхвате.
Как обычно, оставив машину метрах в ста от нужного места, оперативники двинулись к дому, в котором предположительно находился Жесткий, по кличке Рваный.
— Все-таки нужно нам было попросить еще людей, — пробормотал Астафьев, нервно поправляя кобуру под джинсовой курткой и вытирая платком пот со лба.
Астафьев обливался потом не столько от жары, сколько от волнения. Он никак не мог привыкнуть к этой части своей профессии, а именно, к задержанию преступника. Вроде не трус — долгие годы занимался мотокроссом, пару лет ходил на популярный в Кривове бокс. Но каждая встреча с преступником являлась для Астафьева тяжким испытанием, и привыкнуть к этому он никак не мог. Каждый раз это был риск, с непрогнозируемыми событиями. Невозможно было предсказать, что ждет впереди. Порой самые отъявленные варнаки сдавались без малейшего сопротивления, а тихие, мирные алиментщики кидались на них очертя голову с первым попавшим под руку холодным оружием.
— Ничего, управимся вдвоем, — пробормотал Мазуров. В отличие от своего молодого напарника он выглядел лишь озабоченным.
— И что будем делать? — замирая от страха, спросил Астафьев.
— Да черт его знает. На месте сориентируемся.
Дом пятьдесят два мало чем отличался от соседних строений. Низенький, потемневший от старости. Полутораметровый забор также доживал последние дни, прогибаясь в разные стороны. Залаяла, надрываясь, собака.
— Может, попробуем взять его на арапа? — предложил Мазуров.
— Давай! — решился лейтенант, и по знаку майора оба в, секунду перемахнули через забор. Михалыч услышал, как в кармане у него что-то тихо хрустнуло.
«Опять авторучку сломал! Нет, чтобы положить в папку!» — с досадой подумал он.
Но рассуждать было некогда. Оперативники кинулись к крыльцу. Мазурову удалось избежать встречи с собакой, а Юрий сразу же попал под острые зубы. С яростью собаки Баскервилей эта небольшая дворняга вцепилась в брюки лейтенанта.
С трудом стряхнув с себя это исчадие ада, Астафьев вслед за майором проскочил в дом.
Отворив дверь в летнюю кухню, Мазуров увидел рослую, здоровую бабу непонятного возраста в застиранном байковом халате.
— Вовка где? — неожиданно тихим голосом спросил Мазуров.
Несколько секунд дама соображала, а потом слабым жестом показала куда-то вперед, и сразу стало ясно, что хозяйка дома абсолютно пьяна. Но майор понял главное: Рваный действительно здесь, в доме, и шепнул напарнику:
— Вперед, — и первым ворвался в зал.
На ходу он выдернул из кобуры пистолет, но пускать его в ход не пришлось.