Криминальный кураж
Шрифт:
Ощутив, что язык мой снова в состоянии шевелиться, я набрала номер телефона Кири. Трубку долго не снимали. Наконец я услышала близкий и родной утомленный голос:
— Подполковник Кирьянов слушает!
— Володь, это Татьяна Иванова, — представилась я.
— Что еще произошло? — резковато спросил Киря. Я объяснила:
— Расскажи мне об убийстве Перцевого!
— Господи, Танька! Это ты, что ли, в отдел звонила? — В голосе Владимира Кирьянова отразилась усталая покорность судьбе — он уже привык, что я всегда оказываюсь на месте преступления, но не перестал испытывать досаду от осознания
— Нет, я хотела, но не успела, — «успокоила» я его и резко спросила, вцепившись в фразу Кири: — А что, вам позвонила баба?
— Ну да. Хотя голос был явно измененный, — утвердительно ответил Киря. — Но больше пока ничего не могу сказать — слишком рано. Позвони через несколько часов, возможно, будет нечто более определенное.
Я поблагодарила друга за заботу и распрощалась с ним. Дел на ближайшие несколько часов и без того навалом. — С чего-то надо было начинать, и я решила пока проверить алиби у прежних моих подозреваемых. Пообщаюсь с ними, вдруг да проговорятся, допустят оплошность. И с этим звонком… Звонила женщина. Может быть, кто-то, так же как я, проник в квартиру, обнаружил труп, перепугался и сообщил в милицию, не говоря о себе? Или убийца позаботился о том, чтобы тело нашли побыстрее? Да, ситуация, безусловно, удивительная.
Я потерла пальцами виски, пытаясь унять ноющую боль, и завела машину. НИИ ЭКТ ждет сыщицу Таньку Иванову. Поговорю с людьми, может быть, и узнаю хоть что-нибудь. Кстати, моих предыдущих подозреваемых отметать нельзя. Например, Астраханцева, при всем моем к ней теплом отношении, опасалась Перцевого из-за того, что он ее шантажировал. И кто знает, были ли бумаги, обнаруженные в кабинете Андрея, единственным поводом? Мародерский — с этим не ясно вообще ничего. Вроде бы перекупил документацию у Перцевого через собственную секретаршу, волоокую девицу. Лавкины? Впрочем, об этом я говорила неоднократно. В этом клубке есть только один-единственный просвет — Сидоренко, который ну никак не мог совершить убийство. Все остальные — под огромным знаком вопроса.
Институт электроники и компьютерных технологий встретил меня привычно прохладным, сумрачным холлом и настороженной улыбкой мальчишки-охранника. Я прошла к лифту, ощущая легкую неуверенность. Если честно, терпеть не могу задавать вопросы людям, которые мне симпатичны, подозревать всех и каждого. С другой стороны, у меня четкий заказ — раскрыть убийство Андрея Перцевого, и места сантиментам просто не оставалось. Неважно, что истинное убийство — с трупом, как и положено, — произошло несколько позднее, чем я обзавелась клиентом. Я вынуждена отработать гонорар.
Поднявшись наверх в скрипучем лифте, я коснулась костяшками пальцев двери кабинета Астраханцевой и почти сразу услышала чуть приглушенный преградой голос:
— Входите!
— Добрый день, — поздоровалась я, еле заметно улыбнувшись, с заплаканной секретаршей. — Могу я поговорить с Анастасией Валерьевной?
— Да, проходите, — кивнула секретарша, несколько дней назад получившая распоряжение впускать меня всегда. И я прошла в кабинет.
— Привет, — улыбнулась мне Настя, а я в который раз поразилась ее внешнему виду. Это широкоскулое, с легким налетом Востока в чертах лицо было невозмутимо. — Теперь бедного
— Ты уже знаешь? — удивилась я, усаживаясь в кресло напротив Настиного. — Откуда?
— Милиция, — коротко сообщила Астраханцева и сменила тему: — Кофе будешь?
— Буду. Тебя подозревают?
Астраханцева ответила не сразу, сперва отдала секретарше распоряжения по поводу кофе и пожаловалась:
— Бедную девочку довели своими расспросами до белого каления, до сих пор рыдает, успокоиться не может.
Я сочувственно кивнула, закурила и выжидающе уставилась на Настю. Все же женщина эта меня искренне восхищала. Такой интеллект, целеустремленность, хватка — да она просто изумительна!
— А относительно подозрений… — с насмешкой проговорила Астраханцева, — они ищут убийцу среди нас. Конечно, понять ничего не могут. Как я поняла, господин Перцевой оказался чрезвычайно хитрым товарищем? И провернул трюк с убийством самостоятельно?
— Как ты догадалась? — я постаралась скрыть удивление, но не слишком преуспела. Глаза все равно расширились. Ладно, я — достаточно талантливый сыщик, у меня просто нюх на всякого рода мошенничества, к тому же я занимаюсь этим делом. Но каким образом Астраханцева дошла до того же вывода?
— Просто у меня сегодня не слишком легкий день. Из Москвы позвонили и устроили разборку — как же так, оказывается, прибор, точно такой же, как высланный нами, уже запатентован! Фирмой «Спешл Техно»! Ах, какие вы нехорошие! — ехидно передразнила Настя. — А уж увязать повторное и неожиданное убийство Перцевого с этой гадостью несложно.
Секретарша принесла нам кофе, и на несколько минут в кабинете Астраханцевой воцарилось молчание. Мы потягивали превосходный напиток, курили и смотрели друг на друга, словно пытались прочитать мысли. Я еще и размышляла — юлить с Настей не получится, с этой женщиной проще поговорить начистоту. Я с ней, конечно, смогу потягаться, но зачем, если она вдруг окажется невиновной, мне подвергать себя насмешкам? Стоит лишь вспомнить мое высокохудожественное проникновение в кабинет Перцевого, когда она находилась в нем. Бедный костюм так и не отстирался от ржавчины!
— Ты, разумеется, продолжишь свое расследование? — первой прервала молчание Астраханцева. Глаза ее чуть сощурились.
— Да, разумеется, — подтвердила я, — мне деваться некуда. Меня саму могут заподозрить в этом убийстве.
— Что там спрашивают сыщики? Алиби?
— Да, — приятно общаться с умным человеком, черт возьми. — Итак, где ты была в период времени с сегодняшнего утра и до полудня?
— Ездила в «Спешл Техно», где общалась с Мародерским. На повышенных тонах, между прочим, — четко ответила Настя, тонко улыбнувшись.
Я усмехнулась в ответ:
— Он, конечно, может подтвердить это?
— Полагаю, да, если не слишком разозлился на меня, — серьезно кивнула Астраханцева. — Просто его наглость мне очень сильно не понравилась. Конечно, в бизнесе друзей нет, есть только конкуренты. Но я все же надеялась, что Герман более умный человек.
Мы поболтали о том о сем еще какое-то время, я расспросила Настю, о чем же с ней разговаривали граждане из милиции. Менты интересовались отношениями Перцевого — короче, те же вопросы, что и раньше, на даче.