Криошок
Шрифт:
– Вот, смотри, – он указал на крошечный ромбик на виртуальной карте с изображением полярных широт, пересекаемых меридианами. – Это место высадки экспедиции и сам ледовый аэродром.
Ромбик находился чуть ниже ещё одного жирного значка, изображавшего географический полюс, расположенный на девяностом градусе северной широты.
– Вот эта точка чуть правее и ниже отметки ледового аэродрома – координаты первой остановки экспедиции. Любопытно, ты не находишь? – они выразительно переглянулись со Щегловым, а тот перевёл пытливый взгляд на притихших летчиков.
– Ребята, а вы сами не находите это странным? По-вашему, они идут на полюс?
Видов и сам ничего не понимал. Данные карты говорили о том, что экспедиция довольно заметно уклонилась от курса.
– Тут ещё одна метка, – сообщил Маскевич. – Прямо у них на пути. Видимо, они туда и направляются, прежде чем повернуть на север.
– Что за метка?
– В служебном каталоге указано – СП-Н-5.
Щеглов в недоумении посмотрел на Видова, и тот пояснил:
– Дрейфующая полярная станция. Хотя аббревиатура не совсем ясна. Что значит «Н-5» мне не известно.
– Ну что ж, отлично, – сказал опер. – Мы знаем, куда они идут. Осталось отправиться за ними в погоню. Меня интересует наиболее быстрый способ передвижения.
Видов усмехнулся:
– Только самолёт. Мы могли бы перекинуть вас на ледовый аэродром, а оттуда вертолётом на поиски экспедиции, но у меня нет разрешения руководства.
– Мы уже обо всём договорились, – махнул рукой Щеглов. – Впрочем, спросите сами, – и он протянул командиру экипажа трубку спутникового телефона.
Глава 4
Света сняла очки, чтобы лучше осмотреть окрестности. Солнце сияло как прежде, хотя ей показалось, что небо начало бледнеть, – в нём стало больше облаков, и они постепенно сбивались в одну мутную серую массу над горизонтом. Сильный порыв ветра сорвал с близлежащего ледового выступа снежную пыль, метнув ей прямо в глаза, отчего она быстро пожалела, что сняла светофильтры и надела их снова. Позади неё, вероятно, проклиная всё на свете, тащился Егор, выбирая самую ровную дорогу, чтобы вытянуть сани с Катей, и по этой причине постоянно отставал.
Света держалась рядом на всякий случай. Холод становился сильнее и злее вследствие усилившегося ветра. Выдержать эту ледяную пытку было непросто, но она понимала, что Егору ещё тяжелее. При этом её восхищало то, что за те несколько часов, пока они брели в снежной пустыне, сибиряк ещё ни разу не пожаловался вслух и не потребовал, чтобы его сменили. Он упорно, стиснув зубы, шёл вперед, толкая за собой увесистые сани, и никто из мужчин, даже Фридман не предложил ему помощь. Видимо, они полагали, что он робот, или в Сибири рождаются одни супермены!
– Егор, – обронила Катя. – Скажи, который час?
Сибиряк остановился, тяжело дыша, и громко окликнул Фридмана:
– Профессор, вы один располагаете временем. Который час?
– Без четверти двенадцать, – откликнулся учёный.
На большой земле почти полночь, подумала Света. Странно, ночь, а солнце светит как днём!
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Светлана Катю.
– Лучше всех, – тихо ответила та.
Было видно, что девушка чувствует себя крайне неловко из-за того, что оказалась обузой для других, и сильно нервничала из-за потери зрения.
– Интересно, это надолго, – обронила она, указав на свою повязку. – Меня вылечат?
– Моментом, – уверенно заявил Егор. – Не бойся, Катюша! Это дело обратимо. Мой знакомый тоже наловил так однажды солнечных зайчиков в горах, а через сутки уже отплясывал на дискаче.
Катя улыбнулась:
– Ты классный мужик, Егор. Скажи ещё, что не женатый.
– Я слишком молод для женитьбы, Кать! – весело ответил сибиряк.
Неожиданно их отвлёк громкий крик Царицына, оторвавшегося от всех уже почти на километр. Он стоял на месте, повернувшись к лыжникам, и радостно размахивал руками. Полярник терпеливо дождался, когда к нему приблизятся все, включая и Егора с Катей. Он передал Фридману бинокль и указал куда-то в заснеженную даль:
– Станция! Мы дошли.
– Да, – кивнул учёный. – Это они. Успели к полуночи!
Эта новость прибавила живости измотанным и уставшим путешественникам, и все ускорили шаг. Однако через километра полтора перед ними возникло ещё одно препятствие в виде разлома во льду в метр шириной. Обойти трещину не представлялось возможным, – скорее всего, она тянулась на километры в разные стороны, пересекая прямой путь к станции. С одной стороны, её можно было перешагнуть или перепрыгнуть без труда, с другой, – сделать это быстро помешали бы сани, и люди замешкались. Говорить об опасности поскользнуться и уйти под лёд, откуда уже не будет спасения, даже не стоило – это было понятно без слов, поэтому прошло ещё минут пятнадцать, прежде чем соблюдая банальные меры предосторожности, очень осторожно все переправились на другую сторону необъятной с виду льдины.
Конец ознакомительного фрагмента.