Криптоэффект

Зонин Сергей

Конечно, у лорда-протектора было ещё достаточно сюрпризов, чтобы их встретить по достоинству. Мины — это так, лёгкая разминка. Проблема была в том, что он не мог разорваться — его внимание требовалось одновременно в физическом и в виртуальном пространстве.

Он мог передоверить Хоакину — или кому-то другому из команды — хоть космическую, хоть цифровую битву. И в то же время — не мог. В их талантах Хан ничуть не сомневался, но ведь они не в курсе его планов, не знают, где расставлены ловушки, где взять дополнительные ресурсы и оружие… Обратная сторона паранойи — привык полностью доверять только себе…

Если бы Хан находился в собственном теле, с собственным

мозгом — это вообще не было бы проблемой. Любой аугмент умел делать одновременно несколько дел, как Юлий Цезарь. Но Зоду до этого было далеко. Генерал был амбидекстром, как все криптонские воины, и мог отслеживать одновременно два десятка целей без особого труда. Но при условии, что это были относительно ОДИНАКОВЫЕ цели. Загрузить мозг двумя принципиально разными задачами он не мог.

Но в этот момент пришёл ещё один сигнал. От абонента, о котором он почти забыл в последние минуты.

«Я задержу их. Делайте свою работу, Дру-Зод».

В трех миллионах километров от Рао крейсер Блюстителя «Меч Правосудия» сорвался с места…

Мощные помехопостановщики Коллекционеров (в отличие от Зода, Самара сразу опознала их корабли) сделали невозможным использование Ретранслятора. Два крейсера остались охранять древнее устройство, четыре двинулись наперерез «Мечу», а остальные восемь начали набирать ускорение в сторону планеты.

Ну, по крайней мере, она не могла пожаловаться, что эти насекомые её не уважают.

Если это было их предельное ускорение, то у Самары преимущество — её корабль был маневреннее, хотя может и уступал в запасе разгона. Что она тут же и проверила, оставив в дураках тех, что собирались с ней расправиться — и проскользнув у них под носом, коршуном налетела на восьмёрку.

К моменту столкновения жертвы успели перейти на низкий сверхсвет, и наивно полагали, что это делает их невидимыми и неуязвимыми. Оно в общем правда… только не против Блюстителя, которая в охоте на биотиков варрена съела (на Тучанке и не таким питаться приходилось, чтобы выжить). Корабельные детекторы тёмной энергии, подключенные напрямую к её органам чувств, давали вполне различимую картинку на расстоянии в три световых секунды и ближе.

Правда, видеть противника — только полдела. Нужно ещё найти способ его поразить. Чем стрелять, если не только кинетические снаряды и торпеды, но даже лазерные лучи летят медленнее?! Биотическая атака теоретически может быть быстрее, но для её осуществления нужно подойти очень близко к цели.

Описав фантастический кульбит, «Меч Правосудия» кормой вперёд пронёсся поперёк курса восьмёрки, сбросив по пути восемь дезинтегрирующих торпед из носовых пусковых установок. За четверть секунды до пересечения каждая торпеда успела подправить курс в соответствии с ранее заложенной программой, и корабли Коллекционеров сами врезались в них на полном ходу.

Нет, серьёзного вреда это агрессорам не причинило — даже щиты до конца не сбило, так как торпеды не имели возможности замерить их частоту и подстроиться под резонанс. Но столкновение с утяжелёнными в сотни тысяч раз торпедами выбило корабли из сверхсвета, резко тормознув в пространстве.

Как раз на столько времени, чтобы Самара могла их атаковать.

Недостаток космического боя по сравнению с десантными операциями — в том, что даже «рядом» в нём — это сотни километров. И будь ты хоть богом биотики — ни одну технику невозможно применить сразу по нескольким противникам. Приходится обрабатывать их по одному… при том, что они-то по тебе стреляют все одновременно, ничуть друг другу не мешая.

«С

носа не заходи, там главные орудия. С кормы не заходи, там плазменный факел». При всей экзотичности облика полумеханических монстров Коллекционеров, эти базовые правила работали даже с ними. Единственное, что радовало — разворачивались они всё-таки медленнее, чем её крейсер, хотя быстрее любого дредноута Цитадели. Самара ужом вертелась вокруг них, то сближаясь, то снова отходя, но не давая взять себя на прицел.

Правда, они и с бортов отнюдь не были беззащитны — плевались тонкими пучками частиц, которые оставляли на броне звездолёта глубокие шрамы. Уклониться от этих крошечных пушечек не было никакой возможности — перенацеливались они, похоже, мгновенно, а стреляли с упреждением, ведя луч вдоль её курса, навстречу кораблю. А вот ответные удары бортовых орудий Самары их даже не царапали — щиты у этих инсектоидов были удивительно мощные. Несколько попаданий из ПОИСКа выяснили, что и броня не хуже.

Она подала мысленную команду на орудия левого борта. Дезинтегрирующий снаряд сорвал с противника треть щита, подав мощный ток на его корпус. Благо, калибр у всех стволов одинаковый, различается только скорость и кинетическая энергия, но для спецбоеприпасов это неважно. Посмотрим, что капитан этой абстрактной скульптуры скажет на залп из всех шести бортовых орудий.

Сказал он, похоже, «огонь». Оказалось, что скорость всё-таки имеет значение. Пучковые орудия на бортах сожгли все шесть снарядов «Меча» раньше, чем те успели достичь корпуса врага. По снаряду из носового орудия они вряд ли попадут — но Самара не могла удерживаться к противнику носом достаточно долго, чтобы выпустить три носовых залпа.

Но применять биотические техники она могла под любым углом. С борта сорвалась «Сингулярность» и понеслась в сторону противника. Корабль противника выдал максимальное ускорение, уходя от неё, но Самара чуть шевельнула ладонью — и сгусток тёмной энергии изменил курс, преследуя цель.

В атмосфере «Сингулярность» обычно раскрывают в двух-трёх метрах от противника. В вакууме ей не на что «опереться» — нет массы, которую можно увеличить, чтобы притянуть цели. Поэтому раскрытие аномалии производится прямо внутри вражеского звездолёта — чтобы одна его часть потяжелела и притянула другие. Снаружи это выглядит не слишком зрелищно — корабль просто замирает, медленно вращааясь вокруг своей оси. Зато что делается на борту — воет вытягиваемый из отсеков воздух, с хрустом прогибаются переборки, летят к центру вихря члены экипажа…

Вот только здесь ничего подобного не произошло. Поля тёмной энергии противника слегка содрогнулись — это напоминало икоту — и «Сингулярность» исчезла, дестабилизированная этим спазмом.

У Коллекционеров как минимум на одном корабле был сильный и умелый биотик. И система биотического усиления.

А это очень сильно меняло расклад. Самара никогда не бежала с поля боя, если речь шла о её жизни. Но только что она получила стратегическую информацию, которая вполне могла повлиять на судьбу всех азари в галактике. Они утратили монополию на использование биотики в космическом бою. Ещё одна (как минимум одна) раса завладела этой тайной. Нужно срочно доложить руководству Ордена и матриархам. Даже если это будет означать провал текущего задания, новый побег Моринт и заодно — гибель всей криптонской цивилизации. Даже если это будет отвратительно её принципам — личные чувства не должны влиять на исполнительность Блюстителя. А буква Кодекса важнее его духа, потому что буква едина и неизменна, а дух каждый понимает по-своему.