Кристаллические слезы
Шрифт:
Беззвучно Ухура приблизилась к кристаллическому уступу и, зажав в одной руке трикодер, другой подала знак Мартэну приблизиться. Перед путниками открылась неожиданная картина: опустившись на колени, красивая клингонка прятала под большим камнем портативную рацию. Мартэн вышел из укрытия. Испуганно вздрогнув при виде человека, Кали мгновенно расстегнула кобуру и вытащила бластер, однако тут же скривилась от боли. Подбежавшая Ухура, ударив ногой в тяжелом сапоге по запястью клингонки, выбила оружие у нее из рук.
– Весьма сожалею, – произнесла
– Нет. Только ушибли.
– Иногда нет времени на раздумья, не правда ли? – извиняющимся тоном сказала Ухура.
Переполненная болью и стыдом из-за той легкости, с какой ее застали врасплох, Кали мрачно кивнула головой.
– Возможно, именно по этой причине мы теряем так много кораблей и воинов.
– Да, это одна из причин, – подумав, согласилась Ухура.
– А что вы, собственно, здесь делаете? – с невинным видом задал вопрос Мартэн, усаживаясь на ближайший валун.
– Пытаюсь освоиться на этой планете.
– Но… – под сердитым взглядом Ухуры маэстро осекся.
– Да? Что вы хотели сказать? – не поняла клингонка.
– Но… это… должно быть опасно разгуливать одной по незнакомой планете, – сымпровизировал Мартэн.
– Я не слабая и беззащитная земная женщина, – звонко рассмеялась Кали, гармонично вливаясь в тайгетянский хор. – Я могу постоять за себя.
– Однако и лейтенант Ухура может постоять за себя, – с вызовом заявил Мартэн. – Кажется, несколько минут назад она это продемонстрировала.
Клингонка пронзила музыканта взглядом.
– Бессмысленно спорить о расовом превосходстве, – вмешалась Ухура. – Пусть каждый останется при своем мнении. Капитан Кирк был прав, когда заявил, что мы должны работать вместе, чтобы постичь природу искривления пространства-времени. Интересно, какое мнение сложилось у вас о тайгетянах теперь, когда вы имели возможность взглянуть на них?
– Часть наших офицеров считает, что они – просто животные, – опустив глаза, сказала Кали. – И вообще большинство считает эту планету ничем не примечательной, разве что ее природные условия адекватны нашим, хотя климат и несколько суров.
– Ну а сами вы что думаете?
– Я считаю их разумными существами, но никак не могу взять в толк, какую связь вы находите между ними и феноменом.
– Я тоже, – поддержал клингонку Мартэн. Он покинул свой валун и удобно устроился на песке между двумя женщинами. – Это все – теория Спока. Мы не можем ни доказать, ни опровергнуть ее, пока не поймем, о чем они поют.
– Если эти «песни» – язык тайгетян, их средство общения, то почему бы вам не задействовать ваш универсальный суперпереводчик? – спросила Кали, обнаружив прекрасную осведомленность об уровне технического прогресса федератов.
– Спок уже пытался его использовать, – сообщила Ухура.
– Но прибор выдал сплошную тарабарщину, – воодушевленно добавил Мартэн. – Когда я впервые услышал тайгетянские «песни», я понял, что в записи отсутствуют большие куски. Очевидно, переводчик также столкнулся с купюрами, поэтому и не смог определить содержание этих «песен».
– С чего вы взяли, что в песнях есть пропуски? – усомнилась Кали, скрестив руки на груди.
– Музыка – это математика в звуках. Любую мелодию можно описать математическими символами, – сел на любимого конька маэстро. – Мы имеем возможность описать гармонию языком цифр. А что касается семантики звукоряда, то у любого мало-мальски имеющего слух человека при прослушивании мелодии начинает работать свой внутренний генератор; другими словами, даже не будучи выдающимся композитором, можно воссоздать любую внезапно прерванную мелодию. Вот почему, услышав записи, я решил, что они неполные.
– Вы и теперь так думаете?
– Сейчас это еще более очевидно.
– Я почти ничего не поняла из того, что вы сказали, – призналась Кали. – Но мне было бы любопытно посмотреть на вашу работу.
– Тогда приходите и смотрите, – пригласил Мартэн. – Завтра я введу в синтезатор программу анализа тайгетянских «песен» и воссоздания недостающих частей. С его помощью я надеюсь выстроить полную картину их музыкальной гармонии.
– И это позволит вам понять их язык?
– Без сомнения.
Кали надолго замолчала. Лишь через несколько минут она робко подняла глаза на маэстро и тихо казала:
– Возможно, я решусь завтра нанести визит в ваш лагерь.
– Будем рады, – любезно ответила Ухура и подняла выроненный клингонкой бластер. Надеюсь, нам не придется убивать друг друга.
Кали быстро схватила свое оружие и спрятала его в кобуру.
– Уже стемнело, и мне пора возвращаться в лагерь.
– Нам тоже, – вспомнила Ухура, отряхиваясь и поправляя униформу. – Спок нас убьет, если мы не вернемся к назначенному времени.
Мартэн протянул девушке руку, и она помогла ему подняться на ноги.
– Приходите завтра, Кали. Мы будем рады видеть вас, – в свою очередь сказал маэстро.
– Постараюсь. А вы в самом деле профессиональный композитор? – неожиданно спросила клингонка. – Вы сыграете что-нибудь для меня? Я люблю музыку. – С этими словами Кали исчезла в темноте.
– Играть специально для нее! Меня приняли за тапера из ночного балагана, который играет на заказ в любое время! По-моему, она так и не поняла, кто я такой, – с апломбом произнес Мартэн.
– Насколько мне известно, в клингонском обществе музыкант – не самая уважаемая профессия. Но поверьте, эта женщина говорила с вами весьма уважительно. Вы ведь играли для команды «Энтерпрайза», насколько мне помнится.
– Я играл только для кандидатов в экспедицию. Для тренировки слуха и поддержания формы, – возразил маэстро, следуя за Ухурой. – Я привык, что за мой труд мне платят. Жалование лейтенанта Звездного Флота но идет ни в какое сравнение с теми гонорарами, которые я привык получать, – Мартэн гордо вздернул вверх подбородок.