Кристальный соблазн

Велнес Алия

Первая оформленная мысль в мозгу — эти идиоты плохо бросили кристалл. Представлять, что за ужасы могли случиться, пока мы пытались заняться сексом выше моих сил.

Одергиваю платье Крольчонка вниз и быстро привожу себя в порядок.

Ясное дельце, едва мы выйдем из запертой каморки, и те свидетели, что запалят нас, сразу же догадаются: не учебники грызли, а друг друга.

Но лично мне – по боку.

— Боже… — хрипит Мэриан, машинально обхватывая мою ладонь.

На нашу парочку, вышедшую из гимнастического зала, всем наплевать. Абсолютно всем,

потому что у них есть зрелище поинтереснее...

С минуту я глазею на замершую фигуру Леи, лежащую в неестественной позе. Яркие помпоны валяются рядом с её головой и резко контрастируют с серым цветом лица.

Пока к сорвавшейся с высоты девушке бегут доктор Коллинз и ее ассистент, рядом стоит стайка плачущих чирлидерш, обвиняя друг друга в падении капитана команды.

Бросаю взгляд на судейскую коллегию матча и отмечаю странную маску спокойствия на лице ректора Дженсона, а вот Кристофер Рональдс и Гилберт Эриксон просто пылают от ярости.

— Пойдем отсюда, — тяну опешившую Нэнси за руку и веду её к запасному выходу.

Глава 21

Мэри

На запредельной скорости я несусь по университетским коридорам в сторону кампуса. Так будто бы убегаю от стайки маньяков с ножичками.

Впрочем, я действительно убегаю от одного маньяка, только сексуального…

Бесполезно отрицать, что Каланча Рональдс меня привлекает, как мужчина. Золотой мальчик красив, умен, хитер и чертовски изворотлив!

Но я очень недовольна своим недавним поведением!

Очень, очень и очень!

Подумаешь вынужденный перерыв в сексуальной жизни. И с Калебом у нас случались недели полового воздержания… да всякое бывало. Но я никогда не накидывалась на него словно оголодавшая кошка.

«Уф, Крольчиха ты и есть!» — в самый раз говорить словами Каланчи…

Самобичевание и попытка вернуть своему взбунтовавшемуся организму былой контроль прерывается вибрацией моего сотового.

Не с первого я раза понимаю, что звонок идет из кармана моего платья. А когда смотрю на незнакомый номер телефона, внутренности сковывает холодком.

— Алло? — интуитивно чувствую: звонящий не сообщит мне радужных вестей.

— Мэриан, привет! Это Кевин. Извини, если я тебя побеспокоил… — Подтверждая мои подозрения, отвечает бывший парень Линдсей. — Мне твой номер дал мистер Кэррингтон.

— Привет. Что случилось?

Возможно, я и звучу слишком резко, но ведь он сам мне позвонил, хотя и упорно продолжает что-то мямлить и неловко подбирать слова.

— Я и в деканат звонил, но секретарь сказала, что у вас там какое-то ЧП и им сейчас не до меня. Тут такое дело… Саманту с острым психозом госпитализировали в частную клинику Честера.

Господи!

Понимаю, что должна ему ответить, спросить причину и поинтересоваться прогнозом врачей, но… не могу.

Язык прилип к нёбу, а пальцы одеревенели, сжимая телефон до побелевших костяшек.

— Но почему в именно Честер?

— Несколько

дней от Лин не было никаких сообщений и мисс Кэррингтон сорвалась, — сокрушенно произносит парень и, наконец, обличает свою просьбу в слова: — Мэри, ты можешь попросить ее связаться с матерью? Врачи утверждают, что это стабилизирует ее состояние.

Проклятье!

Нужно было сразу признаться. Возможно, и последствия были бы не такими плачевными…

— Кевин, мне правда очень жаль, что Саманте стало хуже, — сиплю, пытаясь говорить внятнее: — Но мы не общаемся с Линдсей несколько месяцев. Я приехала в Уорлдс Энд, потому что она перестала отвечать на мои сообщения. Уже здесь узнала о ее участии в той закрытой группе.

— Но…

Не даю парню сбить себя и продолжаю выдавать сухие факты:

— При личной встрече в деканате она наговорила мне кучу гадостей и сказала, что больше не желает общаться. Я не стала говорить об этом Саманте по объективным причинам. Но, ты можешь связаться с профессором Джейкобсоном, он курирует экспериментальную группу. Или… хочешь я ему скажу?

С тяжелым сердцем я завершаю разговор и вздрагиваю от неожиданного фырканья за спиной.

Пинки сидит на подоконнике, сложив руки на груди, и наглым образом подслушивает:

— Мамашка стервы Кэррингтон окончательно поехала крышей? — гогочет она.

— Это не смешно, Иви.

— Ой, да ладно тебе! Рапунцель, каждый получает ровно то, что заслужил. Вон и Лее досталось, — в голосе Нортон появляются нотки превосходства и неприкрытой злости: — Дебора говорит, что ее кристалл сильно истощён. «Бедная девочка чересчур перетренировалась!», — пародирует интонацию Коллинз. — Ага, как же! Да она просто перетрахалась и захлебнулась своей же желчью. Столько гадить на своих же девок из группы поддержки… Я не сомневалась в таком исходе: там каждая могла подставить ей «подножку», и при возможности повторит.

После ее слов хочется отмыться, как от тухлой грязи.

Сильно трясу головой, в надежде стереть эти чудовищные слова из памяти.

Выходит паршиво…

— Иви, слушай… — стискиваю переносицу, пытаясь усмирить расшалившийся пульс и клокочущую ярость на соседку. — Ты не пробовала хотя бы иногда фильтровать свою чушь и желчь? Я знаю, что между вами какие-то тёрки, но сейчас не лучшее время танцевать на чужих костях. Свои поберечь нужно.

Закончив свою поучительную тираду, я шумно выдыхаю, и поэтому не сразу замечаю испуганный взгляд Пинки.

Лопатки тут же леденеют, когда за спиной раздается полный спокойствия голос.

Голос профессора Ларри Джейкобсона.

— Леди, я извиняюсь за вторжение. Каюсь, вынужденно стал свидетелем вашего разговора, — говорит он, ловя в фокус мой взгляд. Иви удостаивается только мимолетного взгляда. — Мэриан, я сегодня же поговорю с Линдсей. Рад, что в Уорлдс Энд учатся лучшие умы.

Выдавливаю из себя сухое «спасибо» и сажусь рядом с розоволосой.

Сейчас находиться рядом с ней совсем не хочется, но пусть оттягивает ненужное внимание на себя.