Кривич
Шрифт:
– Вот, светлый князь, эти смерды утверждают, что отсель недалече селище по реке.
– А, сами-то путь куда держите?- Задал вопрос князь.
– В новый городок едем, светлейший князь. Дочь занемогла, вот с зятем за ведуньей едем. Она там сказывают, у боярина гостюет в сю пору.
– Странно. Боярин принимает в гости ведунью. Что на свете белом делается, а-а, Твердятич? Скоро холопы головы поднимут, прав запросят.
Старый смерд мотнул бородой, но глаз на самого князя не поднял, молвил вскользь:
– В городке нет холопов,
– О как! Ну а боярин, каков из себя будет, что за человек?
– Хозяин.
– Ну, и?
– Я и говорю, хозяин пограничья.
Что вызнаеш у убогого? Князь не вставая с нагретого места ногой двинул по облучку ездового. Обоз тронулся дальше. Мороз ослабел, а вместо ожидаемого погожего дня пошел обильный снегопад. Одним словом, такая она русская зима.
Версты через три голова обоза, практически, уперлась в стоящий передовой дозор. Князь прямо с возка вскочил в седло подведенной лошади, пришпорив ее, окруженный гриднями, умчался вперед.
Дозор выстроился поперек реки, ощетинился в сторону берегов, готовый к отражению любого нападения. Впереди дозора, князь еще издали узрел большое скопление оружных воев на лошадях, стоявших в строю вдоль русла реки по правую сторону относительно берегов. Даже на первый взгляд было видно, что количество воинов, больше чем в два раза превышает его дружину. В начале построения перед воями стояли двое спешенных, судя по всему, старшие в пришлом воинстве. Одеты были по-зимнему, но без доспехов, из оружия только мечи на поясах, вместо шоломов - меховые шапки.
Из-за высоких холмистых возвышенностей по правому берегу реки, будто почувствовав поживу, в небе появилась большая стая черных птиц. Вороны совершали плановый облет своей территории, их интерес привлекло противостояние людей внизу, которое при удачном стечении обстоятельств, могло обернуться войной, а значит и пропитанием для них со стороны неудачников. Стая пролетев, расселась на голых ветвях деревьев противоположного берега, издали контролируя ситуацию.
– Что делать, князь?
– Если б хотели, давно б напали. Видимо просто нас ожидают. Ладно, чего стоять, за мной.
Князь тронул пятками бока лошади, двинулся вперед. Его тут же окружила охрана, а к дозору, со стороны обоза прибывали все новые и новые воины дружины.
– Рад приветствовать в пограничье светлейшего князя черниговского. Пусть будет благословенна дорога, приведшая коня твоего на порог дома нашего. Я боярин родовой у кривичей, Гордей Вестимирович, привел дружину сопроводить тебя и выказать свое почтение.
Монзырев сняв шапку, в поклоне склонил голову перед всадником, гордо восседавшим на лошади перед ним. Князь заинтересованно разглядывал человека одного с ним возраста. Открытое, доброжелательное лицо, длинные усы и чисто выбритые подбородок и щеки. Длинные светлые волосы были увязаны сзади. Щеголеватая одежда сидела на нем, как вторая кожа. Рядом с боярином, сняв шапку и держа ее в руке, спокойно, тоже с чувством собственного достоинства, молча стоял седой варяг. Строй воев, находившийся позади встречающих, вышколенно разместился в две шеренги, разглядывая князя и его окружение. На лицах читалось спокойствие и уверенность в себе и своем вожде, только лошади, похрапывая, выпускали из ноздрей клубы согретого воздуха, превращавшегося на морозе в пар, переминались стоя на месте, удерживаемые своими наездниками.
Молчание чуть затянулось. Глядя на длинную шеренгу перед собой, князь понял, что эта сила может быть полезна ему. Его встречал не погрязший в сельских делах и видах на урожай деревенский старейшина или спесивый родовой князек, воспринимающий и уважающий лишь силу, а, судя по поведению, по пластике лица и тела, матерый боец, пытающийся за щегольским прикидом и открытым лицом скрыть это. Но, князя в этом плане провести было тяжело, сказывалось время с молодых ногтей, проведенное в походах, вот среди таких же умелых и молодых воинов. А еще была генетическая память предков, вождей, выбившихся в далекие, давно канувшие в лету времена, во владетельные князья.
А Монзырев, разглядывая князя, мысленно улыбался. Как все это похоже на приезд московского начальника, прибывшего со свитой принимать проверку в часть.
"Сейчас с умным видом пройдется перед строем, скажет, что-то типа поздравляю с моим приездом. А затем будет совать свой нос в каждую дырку, в попытке накопать что-нибудь нелицеприятное. Тьфу. Как все предсказуемо, ничего не меняется. Помочь никто по крупному не хочет, а гонору-то, гонору-у-у!"
– Здрав будь, боярин, лестна мне встреча сия. Хочу глянуть воев, что встречать меня выехали.
"Ну вот, началось. Ничего не меняется".
Монзырев обернувшись к строю, чуть повел бровью. Из-за второй шеренги, Мишка шустро вывел в поводу двух лошадей и они с Улебом в мгновение ока оказались в седлах.
Владетель черниговских земель ехал вдоль строя не торопясь, на половину корпуса от его коня и левее, следовал Монзырев, Улеб затерялся среди княжьих бояр и гриди.
Князь смотрел в лица воинов, осматривал кольчуги и шлемы, оружие, лошадей. Было интересно, откуда столько воинов набрано. Но вопросов пока не задавал. Все было в идеале. Воины, словно княжеские гридни, имели ухоженный вид, даже на кожаных вставках и сбруе отсутствовала потертость. Подъехав совсем близко к строю, остановился напротив юнца:
– Меч!
– Протянул он открытую ладонь вперед.
Юнец ничуть не смущаясь, извлек из ножен свой меч и, развернув рукоятью вперед, протянул князю. Тот принял, осмотрел. На лице не дрогнул ни один мускул. Меч был из хорошей стали, сбалансирован, наточен и смазан тонким слоем жира. Отдав обратно, так же одним словом приказал:
– Лук!
– Снова протягивая ладонь.
Вот тут произошла заминка, в руку князя лягло ложе самострела. Вопросительный взгляд, брошенный на Монзырева.