Кривич
Шрифт:
– Всем укрыться за парапет и стены, - запоздало, подал команду Трувор.
– Не дождались заката солнца, засранцы, - констатировал Монзырев.
– Видно, пришли вести, что они закупорены в мышеловке. Давай, Вестимир, спускайся со стен. Твое дело - заниматься ранеными, а они у нас, судя по всему, появились. Трувор, ну-ка, ответьте им, только без фанатизма.
Укрывшись за крепостными стенами вои, высовываясь на мгновение из укрытий, стали ответно стрелять из луков, по плотной темной массе противника. Плотность печенегов у рва была настолько высока, что промахнуться
– Сотник, ну-ка пускай попробуют ссадить хотя бы одного всадника.
– Замята, стрельни по папуасу, что гарцует напротив нас. Уж дюже глотку драть горазд!
– Угу, - высунувшись на короткий миг, Замята, охотник-промысловик, взглянул на конного степняка. Спрятавшись, наложил стрелу на лук, вдел в тетиву ее оперенный конец, приподнялся и пустил стрелку по назначению. Стрела вошла наезднику в шею. Пораженный печенег откинулся на круп лошади, а уже оттуда упал наземь.
– Есть один, - констатировал факт Трувор.
Перестрелка шла не прекращаясь. Внезапно печенеги, вытаскивая раненых, отхлынули от рва вглубь занятой территории. Солнце уже стояло низко над кронами деревьев.
– Все, на сегодня проверка на вшивость закончена. Сотник, подсчитать наши потери и доложить. Мишаня, - обратился к стоявшему за стеной юному порученцу, Монзырев.
– Пусть твой десяток мальцов пробежится по крепости. Узнайте у старших о потерях. Мне нужна информация.
– Слушаюсь, Анатолий Николаевич, - на бегу откликнулся юнец.
Монзырев поднялся на площадку башни, слегка выдвинутую вперед наружу, и в бойницу разглядывал утыканную стрелами, словно спина ежа, стену.
"Хорошо. Запасец-то стрел у противника большим быть не может. Только то, что на вьючных лошадях везут, да на заводных, да по паре тройке в колчанах, и все. Красота. Еще пяток таких обстрелов и голой жопой дикообраза атаковать будут. Ай, молодца, князек! Чем бы тебя еще так разозлить?".
Рядом, сопя, стоял Акун, кроме него на площадке находилось еще трое бойцов. С приходом боярина, они отложили на расстеленную, прямо на доски пола холстину, нехитрую снедь. Простовато пытались понять, чему обрадовался лидер сопротивления.
– Че, хохлы прищурились?
– развеселившись, глядя на их непонятливые лица, спросил Монзырев.
– Небось, сала захотелось?
– О чем ты, боярин?
– лупая глазами, произнес Акун.
– Да, все забываю, что анекдотов еще не изобрели. Ну, с почином нас, бойцы. Завтра на штурм пойдут.
– Отобьемся, боярин, к ведунье не ходи, отобьемся.
– А куда мы нафиг с подводной лодки денемся.
За рвом, по всей протяженности стены, были видны лежавшие, убитые печенеги. Раненых противник утащил за собой при отступлении, за мертвецами придут ночью. На крепость опустились легкие сумерки. Наступали ночные часы передышки. Впереди была неизвестность завтрашнего утра.
Южная ночь беспросветно темна. Она ласкает уставшего воина своей теплотой, стрекотом сверчков и цыкад, при легком дуновении ветерка, мириады светляков перелетают с одной полянки на другую, фосфорной, светящейся дорожкой рассекая ночную темноту. Так будет до самого рассвета. Лишь предутренняя прохлада пахнёт на травяные озера и ночная сказка развеется с приходом туманной дымки, настанет предверие нового дня и новых забот. Что ожидает нас за туманом? Какие заботы ждут впереди?
С первыми лучами солнца в печенежском лагере все пришло в движение. В котлах варилась конина, на кострах жарилось мясо, из той же конины. Дурманящий запах, вызывал слюну у воинов, долгое время питавшихся молоком. Великий князь приказал резать лошадей, воины должны идти в бой сытыми. Для кочевника зарезать лошадь в походе - это, практически, преступление, но орда должна быть сильной.
– Кого мы выставим на поединок?
– задал вопрос собранным у ставки сотникам и приближенным великий князь Кулпей.
– Нужен воин, который сокрушит любого. Войско должно увидеть, на чьей стороне будет победа.
– Предлагаю Карташа, - выступил вперед малый князь Сак-мат.
– На сходе великих князей орды он не проиграл ни одного поединка. Вчера потеряли под стенами полторы сотни воинов, ну и около сотни раненых. Его победа поднимет боевой дух войска.
– Повелитель, может Зар-мат будет достойным противником русам?
– задумчиво проговорил Кур.
– Пусть будет Карташ, я помню его. Теперь так, князь Сак-мат с тысячей воинов атакуют северные ворота. Сотник Солон с тысячей атакует южные, еще тысяча воинов пойдет на западную стену крепости, штурмует ее сотнями по всей протяженности. Сотник Азам поведет их. Прикрывают эту тысячу стрелами сотни Тарсама, Сура, Аркаи, Чулпена и Хадати. На восточную стену поведет тысячу Мун-мат.
– Повелитель, не слишком ли мы распылим силы?
– задал вопрос Кур.
– Нет. Русов в крепости много быть не должно. Это обычное селище, обнесенное вместо частокола крепостными стенами. Лестницы готовы?
– Да, великий.
– Сегодня при штурме ворот главное вырубить цепи из бревен подвесных мостов, если вырубим, мосты упадут, и если не возьмем сегодня стены, завтра пробьем тараном ворота. Сак-мат, Солон, поставьте с топорами самых сильных в орде воинов к мостам. Пока рубят нам победу у ворот, большими щитами надо прикрыть их от стрел.
– Понятно, повелитель.
– Я с оставшимся резервом нахожусь в ставке. Сам решу, когда и куда его бросить. Поедят воины, начнем штурм.
Летнее солнце светило еще по-утреннему. Вода в реке не успела нагреться и несла прохладу к крепости, окруженной почти полным кольцом воинов в черных халатах. Черная масса инородцев, прикрывшись щитами и подняв копья кверху, ожидала приказа, за спинами у них сновали конные разъезды охранных сотен. Смотреть со стороны на скопление людей, готовых растерзать все, что встретится им на пути, было страшно.