Кризис либерализма
Шрифт:
У нас в ФРГ сейчас 8,4 миллионов человек нуждаются в уходе за собой как старые и больные люди. Но даже если были бы найдены миллиарды марок, одними деньгами эту проблему не решить. Никакие деньги не помогут, если в обществе не будет культуры помощи нуждающемуся человеку. Мы можем сегодня лишь молить Бога о том, чтобы у нас нашлось достаточно христианского духа любви к ближнему и милосердия и мы не обошлись бы со старыми и больными людьми по-варварски.
Мы являемся свидетелями распада, расщепления общества. Растет число одиноких людей. Встает новый социальный вопрос: каким образом можно вообще сохранить совместную жизнь этих 80 миллионов
На проблему ухода за старыми и больными людьми у постмодернистской культуры вообще нет ответа. Наше гедонистическое общество бурно предается самоосуществлению. Когда-нибудь встанет со всей остротой вопрос о социальной солидарности в ее подлинном смысле помощи ближнему и милосердия.
Объединение Германии еще более осложнило эту проблему. Обязательство создать равные условия жизни в старых и новых землях ФРГ мы должны осуществить по возможности в наиболее короткие сроки. Этот социальный вызов требует от нас большего, чем одних лишь усилий социальной бюрократии, которой самой с такой проблемой вообще не справиться.
Возникает вопрос: готовы ли немцы в старых землях ФРГ признать, что в течение сорока лет они были избавлены от тех страданий, которые выпали на долю немцев в новых землях? И готовы ли они, живя в системе социального рыночного хозяйства, поделиться из солидарности с восточными немцами? Судьба объединенной Германии будет решающим образом зависеть от того, сумеем ли мы осуществить в обозримом будущем относительное сближение уровней жизни между Западной и Восточной Германией. Это задача национального масштаба.
Как обстоит дело в Германии с национальным сознанием, об этом пойдет речь в следующем разделе книги. Социальное и национальное сознание взаимообусловливают ныне друг друга. Оба императива - социальная солидарность в виде соучастия и осуществление национального единства страны - представляют собой такую необходимость, которой нам не избежать. Этому пути просто нет другой альтернативы.
Невозможность отказа от национального сознания.
Против забвения истории
Центральный вопрос состоит для нас сегодня в Германии в следующем: что сплачивает "немецкое общество", что скрепляет его и предохраняет от распада? К чему можно воззвать в трудный час испытаний, в ситуации кризиса? Во имя чего мы можем рассчитывать на солидарность в сохранении социального государства? Можно ли апеллировать к индивиду, ссылаясь на какие-то иные цели, кроме его личных интересов и удовлетворения его потребностей? И может ли быть какое-то начало обязывающим для всех, если оно не является результатом совместно прожитой жизни, каких-то общностей, с которыми мы отождествляли себя?
Степень идентификации индивида с целым соответствовала у нас тому, в какой мере это государство благодетельствовало его. Это и скрепляло до сих пор Германию. Финансируем мы такое государство в долг, который приближается к 2 триллионам марок. То есть фактически мы его вообще не финансируем больше, а поддерживаем существование этого социального государства за счет будущих поколений. Социальной такую позицию никак не назовешь.
Интегративная сила социального государства иссякла, что вызовет в дальнейшем рост
С крушением реального социализма произошел перелом, новизны которого мы в достаточной мере еще и не осознали. Пространство, освободившееся от социалистической, марксистско-ленинской идеологии, занял национализм, причем вторжение его произошло с такой мощью, которую еще несколько лет тому назад и представить себе было невозможно. Тем самым мы оказались в новой и парадоксальной ситуации.
С одной стороны, народы Восточной Европы заявили о себе, ссылаясь на свои национальные традиции и историческое наследие. С другой стороны, Западная Европа живет представлением, что скоро не будет уже ничего, кроме европейского экономического сообщества, стремящегося к единству. Крушение наднациональных структур бывшей советской империи показало, что план бюрократического объединения наций осуществить невозможно. Кажется, мы совершенно отвыкли анализировать ход политических событий в связи с историей и культурой.
Среди "прогрессистов" в ФРГ доминирует такое идеологическое представление, что Европа, исторически сложившаяся в многообразии национальных культур, должна стать неким слиянием культур. ФРГ должна быть тогда преобразована на принципах универсализма и стать чем-то вроде республики всего человечества. Причем немцы собираются еще выступить в роли пионеров на пути создания такого мирового сообщества, в котором стерты будут различия между отдельными народами и национальными культурами. Членами такой республики человечества будут просто отдельные индивиды с их потребностями.
Эта программа мирового сообщества в духе мультикультурализма представляет собой модифицированную форму политических утопий Просвещения. Завершить ход истории, объединить всех в универсальную республику человечества собирались философы Просвещения еще с XVIII века. Идея эта возникала во всей своей противоречивости вновь и вновь на всех этапах эпохи Нового времени. Самым последовательным образом пытался осуществить этот замысел Просвещения социализм с его идеей трансформации человечества в единый мир.
Как я уже говорил ранее, идея создания единого мира была присуща в принципе и США, и Советскому Союзу. Как сказано у Гегеля, бороться может лишь тот, у кого есть принцип. Различия же существовали лишь в методах: тоталитарно-репрессивная практика на Востоке, либерально-капиталистическая идея единой демократии, осуществления тотальной демократизации человечества - на Западе.
Западные немцы тоже вступили после 1945 года на путь либерального капитализма: здесь царили только абстрактные универсальные принципы и бесчеловечный рационализм в осуществлении своих частных интересов. Привело это в результате к тотальному забвению истории. Если эта тенденция последних десятилетий не будет в ближайшее же время скорректирована, немецкий народ как исторически и политически значительная величина рано или поздно самоликвидируется. Мы уже достигли критической точки, когда люди не только не в силах продолжать процесс модернизации, но и начинают выступать против модернизации. Все новые правые движения в западном мире выражают ничто иное, как сопротивление, вызванное тем, что эпоха модерна стала для человека невыносимой.