Кризис жанра
Шрифт:
«Жив», — удивленно подумала я, хотя чему тут удивляться — всего-навсего четвертый этаж. Некоторые феномены падают с девятого, а потом встают, отряхиваются и идут в магазин за водкой. Слабо улыбнувшись, Рашид показал мне средний палец и, застонав, отключился.
— Мудак, — констатировала я.
— Точно, — согласился Александр и добавил непечатное выражение.
— Чтобы я больше от тебя такого не слышала! — пригрозила я. Мир, все предметы вокруг плыли перед моим взором, окутываясь белым туманом.
— Ой, ой, человек выбросился, помогите!
— Люди собираются, — сообщил державший меня за плечо Александр.
— Ну и хрен с ними, — пробурчала я, доставая сотовый. Если не вызвать «Скорую», то можно запросто окочуриться от кровопотери. Ожидая ответа, я взглянула на Александра и вздрогнула, разглядев красное пятно, расплывающееся по правой стороне его груди. — Эй, ты что, ничего не чувствуешь?! — воскликнула я, сразу позабыв о своих ранах.
— Что? — не понял Александр.
— Дай посмотреть, подними руку, — велела я, разглядывая пулевое отверстие.
— У меня кровь, — удивленно пробормотал Александр, — кажется, я скоро попаду на небеса.
— Рано радуешься, рана пустяковая, — сказала я, заглядывая ему под мышку. Прошив меня, пуля под косым углом вошла в грудную мышцу Александру, скользнула по ребрам и вышла под мышкой. Он был в шоке, поэтому не чувствовал боли. Выяснив, что жизни Александра ничего не угрожает, я вновь почувствовала свою слабость. Зажатый в руке сотовый наконец отозвался голосом дежурной «Скорой». Я вкратце обрисовала ситуацию и продиктовала адрес.
— Все, встречайте машину, — бросила дежурная в трубку. Пошли короткие гудки. Повиснув на плече у Александра, я сказала себе:
— Хорошее дельце — встречайте машину! Рада бы, да ноги не ходят.
— Женя, может быть, тебя на постель отнести? — предложил Александр заботливо. Я хотела возразить, но не успела. Он подхватил меня на руки и отнес к своей кровати, застланной желтым пушистым покрывалом с изображением львенка верхом на черепахе в больших солнечных очках. Он бережно опустил меня на кровать. — Хочешь, я принесу тебе воды или варенья?
— Нет, спасибо, — отгоняя пелену, застилающую глаза, я посмотрела на широкую пряжку его кожаного ремня, поддерживающего брюки. — Дай мне свой ремень, Саша, больше ничего не надо. — Александр буквально вырвал ремень из брюк. — Спасибо, — произнесла я через силу, взяла ремень и перетянула бедро повыше кровоточившей раны. Затянув петлю, я посмотрела на Александра. — Придут врачи, откроешь им дверь, только посмотри в глазок перед этим. Если это будет фея, не пускай ее, и бледного человека тоже. Только врачей! Правда, думаю, твои сказочные друзья побоятся сейчас тут появляться. — Моих ушей достиг звук милицейской сирены.
— Я все сделаю, — с серьезным видом
— Надо бы тебя тоже перевязать, — промямлила я, еле ворочая языком, и вырубилась.
Глава 10
Первое, что я увидела, очнувшись, был белый больничный потолок и лампочка в зубчатом абажуре из матового стекла посреди потолка. На плече и на ноге ощущались повязки. Скосив глаза вбок, я увидела пожилую женщину, лежавшую на соседней кровати с перебинтованной головой. Женщина спала.
— Евгения Максимовна, — раздался у меня за спиной слабый голос Агеевой. Обернувшись, я увидела ее, лежащую на другой кровати. Лицо у нее хоть и имело нездоровую бледность, но взгляд был радостный, и она смогла приподняться на кровати.
— Где Александр? — поинтересовалась я, пробуя шевельнуться.
— Он в соседней палате. Врачи сказали, что рана легкая, — ответила Агеева, улыбнувшись. — Я уже договорилась, чтобы нас перевели в отдельную палату. Теперь, когда все закончилось, можно…
— Ничего еще не закончилось, — оборвала я ее и, напрягшись, села на кровати.
— Как не закончилось? — удивилась Агеева. — Приходил следователь, сказал, что этот подонок, Рашид, лежит со сломанным позвоночником в реанимации. Это он все устраивал! Александр рассказал, как он напал на тебя. Когда к Алле Осиповне вернется память, она сможет его опознать. У нее от шока провалы в памяти. Помнит только, как лежала в ванной и из последних сил открыла холодную воду в кране и направила струю на пол. Как она сообразила, что ее спасут соседи, вызвав сантехников?
— Не хочу вас огорчать, но организатор и по меньшей мере два члена банды все еще на свободе, — спокойно сказала я.
— Да что вы говорите? Вы, наверно, ошибаетесь! — воскликнула Агеева недовольно. — Почему вы так думаете?
— Потому, что знаю, — буркнула я, — у меня есть основания подозревать Глеба в организации всех убийств.
— Да он же погиб! — воскликнула Агеева, пораженная до крайности. — У вас, наверно, тоже шок.
— Я что, выгляжу шокированной? — зло спросила я, спустила на пол ноги и попыталась встать.
— Вы с ума сошли, ложитесь обратно, — зашипела на меня Агеева, — вам только что сделали переливание крови, а вы уже куда-то собираетесь!
— Не нервничайте так, я в порядке, — буркнула я. Не удержавшись на ногах, я села обратно и выругалась. Больше всего на свете мне было ненавистно чувство слабости. Вся моя природа восставала против этого. Не закончив дела, я не должна валяться на койке.
Дверь в палату открылась, и вошел улыбающийся Александр в сопровождении медсестры.
— Здравствуйте, — расплылся он в улыбке, а медсестра гневно закричала, глядя на меня: