Кроме нас – никто

Самаров Сергей Васильевич

– На лестнице помочь, или с вами? – не напрягая голос излишне, Доктор Смерть все же перекрикивал звуки боя.

– Скоро все кончится… – сказал Солоухин и сел, прислонившись к стене. – Помоги перевязать… Ты же – Доктор…

Пуля царапнула ему плечо. Крови пролилось много, но сама

рана, как сразу определил Доктор Смерть, пустяковая.

– Я думаю, у тебя есть шанс выжить… Почему все кончится? Мы сдаемся?..

– Штурмовики в небе, четыре БМП миновали ворота… Гвардейцев остановили…

Стрельба и вправду стала стихать стремительно. Только старший лейтенант Вадимиров все еще насиловал свой автомат, не опасаясь, что его заклинит. И в ответ кто-то безрассудно стрелял с лестницы. Впрочем, ни один, ни другой достать противника не могли.

– Брось гранату… – громко посоветовал Доктор Смерть.

– Кончились гранаты… – зло ответил Вадимиров.

Солоухин молча протянул свою гранату Семарглову. Старший лейтенант, держась ближе к безопасной стене, быстро добежал до Вадимирова и бросил гранату над его головой. Больше с лестницы никто не стрелял…

С улицы раздались два сильных взрыва, широко разнося звук и, как показалось даже за стеной, пыль и копоть. За ними еще несколько взрывов, уже послабее.

– Штурмовики разгружаются, – не видя, прочитал ситуацию Солоухин.

Он встал и подошел к окну, там присвистнул. Подошли и остальные. На вертолетной площадке догорали вертолеты гвардейцев провинции. Полковнику Омару уже не на чем улететь. По зеленым газонам, собираясь в кучки, бежали сами гвардейцы, большей частью уже побросавшие оружие. Все пути отступления им уже отрезали боевые машины

пехоты, пушки которых контролировали все невеликое пространство поляны. Гвардейцы еще могли бы, наверное, какое-то время продолжить бой и против спецназа. Но зависшие в небе «шмели» пошевеливались весьма грозно, словно предупреждали о бесполезности сопротивления. Подкрыльные пусковые ракетные установки переводились с одной цели на другую, показывая, что пилоты в любой момент могут нажать кнопку «Пуск». Гвардейцы сдавались. Если до этого они не знали, с кем ведут бой, прорываясь к дому и не видя противника, то сейчас, когда против них откровенно воевали те, кого они считали старшими союзниками, гвардейцы не понимали, в какую историю их втянул полковник Омар. И потому уже не проявляли боевого пыла.

– Товарищ майор! – крикнул снизу капитан Топорков.

– Я здесь… – Солоухин поднял здоровую руку с автоматом. – Ищите полковника Омара. Его надо взять живым…

– Сюда летит генерал Раух. С ним какой-то генерал из Москвы. Они тоже требуют, чтобы Омара взяли живьем… – объяснил Топорков, в конце фразы захрипев – горло криком сорвал.

– Мы выходим…

– А Мураки? – хриплых слов слышно не было, но Солоухин сам догадался, о чем спрашивает капитан.

Он обернулся и увидел, как из крайней комнаты, прижимая к себе Коран, выходит имам Мураки. Лицо живого святого было невозмутимо, и детские глаза смотрели ясно.

Мураки что-то спросил опять по-английски. Доктор ответил ему. Но Солоухин даже не попросил перевести ему разговор.

– Выходим… Дело сделано… Гамбит оказался неудачным…