Крошка Черити
Шрифт:
Он закрыл дверь и шагнул к Генриетте, благодарно воскликнувшей:
– Десфорд!
– Хетта, любовь моя! – отозвался он с улыбкой и поцеловал ей руку. Задержав ее руку в своей, он произнес: – Ты уже отчаялась увидеть меня? Понимаю тебя и прошу прощения! Я надеялся добраться к тебе раньше.
Она легонько сжала его пальцы в ответ и, отдернув руку, игриво сказала:
– Ну, несмотря ни на что, ты приехал как раз вовремя, чтобы познакомиться с отцом Черри, который, как выяснилось, вовсе не умер! Позвольте мне представить вас друг другу: мистер Уилфред Стин, лорд Десфорд!
Виконт
– О, – произнес он с легким поклоном. – Рад познакомиться, сэр.
– Я хотел бы сказать то же самое! – парировал мистер Стин. – Увы, сэр, мы встретились при весьма печальных обстоятельствах!
Виконт удивленно произнес:
– Прошу прощения?..
– Лорд Десфорд, мне нужно многое сказать вам, но я хотел бы сделать это наедине!
– О, у меня нет секретов от мисс Силвердейл! – заявил Десфорд.
– Уважение к женской утонченной чувствительности накладывает печать молчания на мои уста, – укоризненно произнес Стин. – Я не решаюсь задать вопрос, из-за которого краска стыда может появиться на девичьих щечках! Но я обязан задать вам этот вопрос, сэр!
– Тогда прошу задать его! – предложил Десфорд. – И не беспокойте себя заботой о стыдливости мисс Силвердейл, у вас преувеличенное представление о ее чувствительности. Ты не хочешь уйти, Хетта?
– Конечно нет! И больше того, я не собираюсь этого делать! Свои молочные зубы я потеряла много лет назад, и, если то, что вы наговорили мне до сих пор, мистер Стин, не заставило меня разрумяниться, вряд ли я чем-то рискую! Прошу вас, задавайте лорду Десфорду любые вопросы!
Мистер Стин, опечаленный таким отпором, вздохнул, покачал головой и произнес:
– Ах, эти современные молодые люди! Во времена моей юности все было иначе! Но – пусть будет так! Лорд Десфорд, вы помолвлены с мисс Силвердейл?
– Очень надеюсь, что это так, – бросив смеющийся взгляд на Генриетту, сказал Десфорд. – Но с какой стати мы должны об этом говорить? Я должен добавить – простите меня! – с какой стати вас это интересует?
Мистер Стин не был удивлен. В тот же момент, когда Десфорд шагнул в комнату и обменялся улыбками с Генриеттой, он почувствовал, какая глубокая привязанность существует между молодыми людьми. Но он уже изрядно распалился и заговорил почти грубо:
– В таком случае дивлюсь вашему бесстыдству, сэр! Вы увлекли мое дитя из дома тети ложными посулами, обещая жениться на ней! Что же касается дерзости, с которой вы привезли ее к своей нареченной…
– Вам не кажется, – перебил виконт, – что «безрассудство» будет более подходящим словом? А может, спустимся с риторических высот? Я не знаю, чего вы рассчитываете добиться, когда несете этот напыщенный вздор, и не могу представить себе, чтобы вы сами верили в мою виновность. Обстоятельства, при которых я привез Черри в дом мисс Силвердейл и поручил ее заботам, позволяют мне не отвечать на ваши обвинения. Но если вы желаете, чтобы я их категорически опроверг, извольте! Встретив Черри, убежавшую из Мэплвуда, на дороге в Лондон, я изо всех сил пытался уговорить ее вернуться к тете – я не предлагал ей ни выйти за меня замуж, ни, позволю себе заметить, ничего иного! В конце концов мне пришлось отвезти ее к леди Силвердейл, потому что по причинам, которые вам известны гораздо лучше, чем мне, мой отец категорически отказался бы видеть ее в своем доме!
– Если все было так, – произнес мистер Стин, отважно сражаясь с очевидным, – вы не можете – если в вас есть хоть крупица порядочности, в чем я сомневаюсь! – отрицать, что поставили ее в двусмысленное положение!
– Могу и отрицаю! – ответил виконт.
– Человек чести, – настаивал мистер Стин с храбростью отчаяния, – отвез бы ее назад, к тете!
– Возможно, таково ваше представление о чести, но не мое, – сказал виконт. – Затолкать ее в коляску и отвезти в дом, где с ней обращались так скверно, что она решилась бежать, мечтая своими руками заработать себе кусок хлеба, лично мне представляется отвратительной жестокостью! Более того, у меня не было никакого права поступить так! Она умоляла меня отвезти ее к деду в Лондон, надеясь, что он разрешит ей остаться с ним или, в крайнем случае, приютит на то время, пока она подыщет себе приемлемое место.
– Ну, если вы вообразили, что он способен принять ее в свой дом, то либо вы совсем не знаете старого скрягу, либо законченный болван! – сказал мистер Стин. – А из того, что я вижу, я склонен скорее предположить, что вы хитрейшая бестия!
– Позвольте вернуть вам комплимент, мистер Стин! – парировал виконт.
– Вы напоминаете мне вашего отца, – сказал мистер Стин, глядя на виконта с откровенной неприязнью.
– Благодарю! – Виконт поклонился.
– И ваш братец-оболтус тоже! Никакого уважения к старшим! Пара самоуверенных, грубых забияк! Не думайте, что сумеете одурачить меня, Десфорд, вашими сладкими сказками! Вам это не удастся!
– О, я и не надеюсь! – немедленно ответил его светлость. – Я никогда не соревнуюсь с настоящими мастерами!
Генриетта примирительно произнесла:
– Я прошу прощения, но вам не кажется, что вы оба отклонились от темы? Было ли наивно со стороны Десфорда надеяться, что лорд Неттлкумб приютит Черри, или так подумал бы на его месте любой человек, мне не кажется важным! Он привез Черри в Лондон и обнаружил, что дом лорда Неттлкумба заперт. Понимая, что ей некуда идти, он привез ее ко мне. Что бы вы сделали на его месте, мистер Стин?
– Удрал в кусты! – вполголоса пробормотал виконт.
– Я не стану спорить с вами, мэм, – с достоинством произнес мистер Стин, – потому что никогда не спорю с женщинами. Могу сказать только, что лорд Десфорд позволил себе серьезное нарушение приличий – если не кое-что посерьезней! А когда он покинул ее здесь – если это так, в чем я все сильнее сомневаюсь с каждой минутой! – что он сделал, чтобы загладить ущерб, нанесенный репутации моей дочери его неловкостью? Он хочет уверить меня в том, что искал моего отца, надеясь растрогать его и убедить принять в свои объятия мою девочку…