Крошка Фатиха
Шрифт:
Прежде Айсылу никогда не видала такого чуда техники, и первые полчаса она с удовольствием тыкала пальчиками по круглым клавишам с выдавленными на них буквами. С ещё большим удовольствием она разглядывала, как рычаг отпечатывал на листе черные блестящие буквы.
Но скоро ей это надоело, и к тому же ей ужасно захотелось есть. Но в кабинет, в котором она сидела, никто не приходил. Айсылу подождала немного, разглядывая разводы на белённом потолке. Потом Айсылу встала на деревянные крашенные половицы и попрыгала на них, слушая их скрип. Айсылу подождала ещё чуть-чуть, раскачиваясь
Было уже совсем темно, на служебные машины накрапывал осенний дождик, капли светились, попадая в свет фонарей и блестели на стёклах большого окна кабинета. Айсылу ещё подождала немного, разглядывая сползающие по стеклу дождинки.
Часы на стене пробили 8 раз, если бы Айсылу немного умела определять время, то она бы поняла, что с того момента, как она сошла с поезда прошло два с лишним часа, но время она определять не умела, она только хорошенько понимала, что ей просто необходимо подкрепиться.
Она нерешительно подошла к двери и подождала там ещё чуть-чуть, потом взялась за ручку и высунула голову в коридор. Так она подождала ещё немного. Были слышны голоса в конце коридора и Айсылу пошла в ту сторону, откуда они доносились.
Оказалось, что голоса доносятся из другого кабинета. Айсылу заглянула туда, там сидел у телевизора толстый начальник участка и смотрел футбол. А ещё он что-то ел, то, что он пахло просто чудесно. Начальник участка ничуть не удивился, увидев голову Айсылу. Он пригласил её войти и даже дал один бутерброд со шпротами. Айсылу не раздумывая вцепилась в бутерброд, а когда разделалась с ним, встала у стола начальника, ожидая, что ей дадут ещё. Но ей больше ничего не дали, даже воды. Зато зазвонил телефон. Когда начальник участка поговорил и положил трубку, то очень обрадовал Айсылу:
– Ну вот и автобус вернулся, сейчас тебя отвезут!
Тут же, откуда ни возьмись, появился и милиционер, который Айсылу сюда привёз. Он взял её за руку и повел на первый этаж к выходу:
– Ну смотри, кроме как на тебя и твою память рассчитывать не на что. Будешь показывать нам дорогу.
– Хорошо, хорошо! – обрадовалась Айсылу.
Автобус, весело подпрыгивая доехал до Южного автовокзала. Айсылу хорошо помнила, что от него нужно было куда-то спуститься – но вот куда? Не то чтобы она специально обманывала милиционера, просто Айсылу казалось, что если она скажет, что не знает, куда ехать, то она проведёт остаток своей жизни в унылой конторе управления милиции.
– Ну, показывай, куда дальше? – спросил водитель у Айсылу на перекрёстке улиц Рихарде Зорге и Города Галле. Айсылу нерешительно ткнула пальчиком вправо в сторону Госцирка, что было совершенно не в ту сторону, но водитель этого, конечно, не знал, и они поехал направо.
Они ехали и ехали, пока милиционер, наконец, не сказал:
– Но здесь нет частных домов! Твоя ннй живёт под елкой в частном доме, ведь так?
– Угу, – согласилась Айсылу, совершенно не различая видов за окнами и не узнавая мест, которые они проезжали.
– Стой! – сказал милиционер водителю, – Вспоминай, где здесь есть частные сектора?
Водитель
– За Собачьей горой!
– Точно! – в голос сказали милиционер и Айсылу, которая и сама знала, что гору, на которой живёт её ннй, почему-то называют Собачьей.
Они повернули обратно и поехали вниз по Затонскому Шоссе, объезжая Собачью гору. Но когда водитель заехал на улицу Саши Чекалина, то Айсылу сказала, что это совершенно другое, незнакомое ей место. Тогда они выехали оттуда и проехали весь частный сектор до самого моста, но и здесь Айсылу ничего не смогла узнать.
И водитель, и милиционер расстроенно и сердито поглядывали на Айсылу. Автобус стоял и моргал фарами около остановки «Улица Речная».
– Придётся возвращаться в управление, – устало сказал милиционер.
– Погоди, а может, это на самой горе? – вслух подумал водитель, которому ужасно хотелось вернуть потеряшку родным и поехать домой.
– А что, и на горе дома есть? – удивился милиционер, хотя минуту спустя и сам стал вспоминать, что дома там, конечно же есть. Автобус въехал на Собачью гору и ехал по ней долго и медленно. Все молча смотрели в окна, но вдруг Айсылу закричала:
– Здесь, здесь! Точно! Мы здесь с папой гуляли, сейчас нужно подняться наверх и там высокая ёлка, а под ней наш домик! Я дальше сама дойду, остановите!
Милиционер глянул на Айсылу очень сердито:
– Сиди уж! Сама она дойдёт! Я ещё с твоими родителями поговорю! Этот дом, что ли? – он показал на маленький домик, что стоял на краю Большой Гражданской улицы под огромной елью.
– Этот, – обрадовалась Айсылу и бросилась к двери, за ней поспешил и милиционер. Ни звонка, ни собаки у ворот не было, а потому они стояли за глухими высокими воротами и не знали, как обратить на себя внимание:
– Да как вы заходите-то к ннй своей, когда приезжаете из своего Казахстана?
– Камушек в окошко кидаем. Там, со стороны окошек, – Айсылу махнула ручкой в сторону фасада дома. Милиционер обошел дом и бросил камешек в одно из окошек. Рама тут же распахнулась:
– Вам чего? – недовольно спросила ннй Айсылу.
– Откройте дверь, я вашу Айсылу привёз.
Рама захлопнулась. Вскоре открылась калитка в воротах, а оттуда выглянула и сама ннй. Она без лишних разговоров потянула во двор свою внучку и собиралась было уже закрыть дверь за ней перед носом у милиционера, но он протиснулся наполовину в проём:
– Погодите-ка, погодите! Где родители девочки?
– Так в милицию уехали. Чемоданы бросили и поехали туда к вам. Разминулись вы, поди.
– Ну так вы передайте им тогда, что за детьми смотреть нужно! Маленького ребёнка вдвоём доглядеть не смогли!
– Ой, и не говорите, – согласилась ннй, – Всего то их трое, и с троими управиться сложно.
– Кого трое? – не понял милиционер.
– Детей у них трое. Я им передам. Спасибо большое. До свидания.
Ннй заперла-таки калитку и повела внучку в дом. Дома она её раздела и усадила за стол. Делала она всё это так, словно бы только вчера в последний раз видела свою Айсылу, а ведь это было совсем не так.