«Крот» в генеральских лампасах
Шрифт:
— о своих предположениях причин ввода советских войск в Чехословакию летом 1968 года и об оценке этой политической акции.
За время работы в Бирме Поляков сдал американцам все, что мог. Незадолго до окончания командировки он направил в Центр шифротелеграмму следующего содержания:
«Москва. Центр.
Лично Грандову.
Секретно.
Я уже не раз ставил вопрос о необходимости поездок оперативных офицеров в соседние страны для обмена опытом работы и решения некоторых оперативных задач. Ранее в таких поездках нам отказывалось, мотивируя это неоправданно высокими дорожными расходами. Если это действительно так, то расходы по запланированной мной поездке в Бангкок я беру на себя, тем более что эти расходы не так уж
Прошу вашего согласия.
Парин.
06.02.1969 г.»
При прочтении шифровки в Москве обратили внимание на то, что Данин с присущей ему настойчивостью в который уже раз ставит вопрос о необходимости поездок в Таиланд. И при этом всегда делал оговорку: «Если финансовый отдел не найдет возможным выделить деньги на поездки за пределы Бирмы, то он готов решать эту задачу за свой счет». Это несколько настораживало его кураторов в Центре: как же понимать — работая в США, он часто жаловался, что он испытывает финансовые затруднения, а тут вдруг готов раскошелиться на оплату загранкомандировок не только самого себя, но и сотрудников резидентуры.
Между тем в Центре хорошо знали, что Поляков, пробивая поездки в соседние страны, заботился больше о себе, а не о своих подчиненных. Но поскольку Таиланд не входил в сферу разведывательной деятельности рангунской резидентуры, то и ожидаемую им санкцию он, конечно, не мог получить.
Тем временем в Лэнгли уже разрабатывали для Полякова условия связи на Москву. Ее предполагалось первоначально осуществлять посредством запланированных тайников на улице Малая Бронная под карнизом витрины магазина «Продукты» и на ранее не использованном месте на улице Арбат. В работе с тайниками рекомендовалось использовать три вида сигнала. Первый: если Бурбон в определенный графиком день проведения тайниковой операции появлялся в восемь часов утра на троллейбусной остановке «Площадь Восстания» и без газеты в руках, то это означало, что у него «все в порядке». Второй: появление на том же месте и в то же время, но с газетой в правой руке, — «Иду закладывать тайник». Третий: при тех же условиях, но с газетой в левой руке — «Иду закладывать контейнер не в тот тайник, который определен графиком, а в следующий по очереди». Ответными сигналами об изъятии тайников должны были ставиться графические знаки в заранее обусловленных местах.
Связь от американского разведцентра к Бурбону планировалось проводить по радио в определенные дни и время на фиксированных частотах в коротковолновом диапазоне. Программа прослушивания передач была рассчитана на несколько лет с периодичностью два раза в месяц в вечернее время. Сообщения должны были передаваться на русском языке путем перечисления цифровых пятизначных групп. Принимать передачи Поляков должен был на транзисторный, редкий по тем временам радиоприемник «Панасоник». Если же агент по каким-либо причинам не смог использовать тайник и радио, а ему необходимо было срочно передать сообщение американцам, в этих случаях предусматривался почтовый канал. Для его использования давались два конспиративных адреса в США, в которые следовало направить тайнописное сообщение с включением в него условных фраз «за мной ведется слежка» или «плохо слышу цифровые радиопередачи в коротковолновом диапазоне». Отправку писем из Москвы рекомендовалось производить из центра города, а не через ближайшее к месту проживания почтовое отделение. Марку на конверт предлагалось наклеивать самых последних выпусков и с красочным оттиском, чтобы она бросалась в глаза и представляла определенный филателистический интерес. Напоминалось также о предосторожностях в обращении с агентурными письмами-прикрытиями: избегать оставления на них отпечатков пальцев. Конверт должен быть отечественного производства и адрес на нем исполнен только машинописью, чтобы не могли потом произвести почерковедческую экспертизу.
За неделю до отъезда Полякова из Бирмы американский разведчик Алвин Капуста передал ему образцы писем-прикрытий, копирку для нанесения тайнописи, шифроблокнот для зашифровки сообщений и таблетки для проявления тайнописи. Тогда же он довел до Полякова разведывательное задание на Москву, которое было направлено на:
— добывание информации о планах СССР по использованию ядерного оружия;
— выяснение командного состава видов и родов Вооруженных сил СССР и состояния боевой подготовки войск;
— получение сведений о новейших образцах вооружений и военной техники.
По работе в ГРУ Полякову поручалось выяснить:
—
— что нового появилось в формах и методах работы в ГРУ, а также возможное использование ранее неизвестных технических средств;
— идет ли подготовка нелегалов и если она идет, то в какие страны планируется их внедрение.
Определив задание агенту, американский разведчик с легкой заминкой заключил:
— Я предрекаю вам, мистер Поляков, что в России вы будете с нашей помощью приобретать авторитет, и ваша звезда начнет скоро стремительно восходить вверх.
Поляков почесал переносицу, улыбнулся и негромким голосом парировал:
— Все, что вы сейчас наплели, вполне подошло бы какому- нибудь мальчишке или девице. Они, возможно, и вправду поверили бы, что им напророчил маг из Нью-Йорка. А мне бы хотелось оставаться живым и невредимым. Хотя бы на ближайшие годы. Так что, извините, не дело вы говорите.
Американец молчал. Профессиональным чутьем он угадывал, что этот русский полковник подбирается к чему-то главному.
— А теперь о главном, — подхватил его мысль Поляков. — Чтобы остаться мне живым и неуязвимым, я не буду во время пребывания в Москве поддерживать связь с вашими коллегами. Встречи с ними готов возобновить только за пределами Советского Союза. Объясняю, почему я ставлю этот вопрос перед вами. Я и раньше ставил его перед Джоном Мори и Джеймсом Флинтом. Поверьте, это не из-за трусости моей, а потому что московская контрразведка ведет жесткий контроль за сотрудниками вашей посольской резидентуры. По их вине произошли уже два известных мне провала в Москве. Поэтому, чтобы не попасть мне в поле зрения КГБ, передайте руководству ЦРУ об этом и о том, что я требую, чтобы о нашей связи с вами знали не более трех-четырех человек. Примите это всерьез. На сегодня об этом знают уже шесть человек. И еще передайте: если между тми даже не будет длительное время связи, то все равно я буду заниматься сбором и накоплением для вас полезной, секретной информации…
С лица американца сползла язвительно-насмешливая ухмылка. Поляков заметил это, сделал небольшую паузу, а потом сказал:
— И последнее: забудьте, пожалуйста, что я буду работать с вашими коллегами в Москве только на тех каналах связи, которые вы рекомендовали мне. Я буду использовать те из них, какие посчитаю наиболее безопасными. Полагаю, они будут такими же надежными и для моих коллег из московской резидентуры.
Алвин Капуста не нашелся, что ответить сразу на такой выпад агента, подумал немного и сказал:
— Вы, мистер Поляков, не совсем правильно ставите нам свои условия. Мы делаем все возможное не только для того, чтобы не причинить ущерба нашим общим интересам, но и для того, чтобы создать условия для вашей более успешной оперативной работы, которая могла бы открыть перед вами ворота к служебному росту. Мы прекрасно понимали, что Бирма не представляет для Советского Союза такого интереса, как США или Китай, с которым у вашей страны ухудшились отношения. Поэтому наше руководство сочло необходимым начать операцию по продвижению вас на более высокие ступени иерархической лестницы ГРУ. Для этого нами были подобраны две кандидатуры — Фред Хоупт и Джеймс Флинт, которые должны были сыграть роль ваших агентов. А вы, в свою очередь, должны были проинформировать об этом Москву, что, несомненно, могло поднять ваш престиж в ГРУ. Вот поэтому о нашей связи с вами знают на два человека больше, чем вы требуете. Так что пусть идет все тем же плавным путем, как это предусмотрено операцией Лэнгли по продвижению вас на руководящие должности в вашем ведомстве. Мы очень заинтересованы в вашем карьерном росте, потому что чем выше будет у вас должность, тем объемнее и ценнее станет ваша оперативная информация.
Кивнув в ответ, Полков пошевелился в кресле, тяжело вздохнул и сказал:
— К сожалению, мне не удалось довести до «вербовки» ваших предшественников. Хоупт и Флинт смылись из Рангуна, на мой взгляд, раньше предусмотренного времени их отъезда.
— Но это уже ваши проблемы. Вы и ваше руководство в Москве упустили время. Очевидно, не зря говорят, что русские медленно запрягают…
— Да, это так, — согласился Поляков. — Как говорится, рад бы в рай, да грехи не пускают.
— Но ничего страшного, мистер Поляков, не произошло. За время нашего сотрудничества я убедился, что имел дело с человеком многообещающим, надежным и умным. Лэнгли высоко ценит вас за то, что вы делали для Америки. Вы были всегда честны перед ней, и это нас особенно радует. Спасибо вам за все. — И, подавая ему конверт с деньгами, добавил: — Это вам на приобретение подарков и сувениров для ваших московских друзей, родных и близких.