Шрифт:
Пролог "Набат Бессилия"
Пролог
«Набат Бессилия»
Горько осознавать, что доверчивость, обычно присущая детям, иногда поражает и великих, потерявших бдительность от бесконечности своих грандиозных свершений и побед.
Мир Саромэ «Горячие ключи» — роскошный центральный парк Эрэны, столицы империи Морамар — особо охраняемая территория Боевой Башни Багрового Ворона.
Вечерело.
Странно, конечно, но при ближайшем рассмотрении лохмотья старика выглядели невероятно чистыми, и пахло от убогого очень необычно — дорогой ванилью. Да и шел он туда, куда такому как он и смотреть-то не следовало, не то что держать путь. Все это вкупе представлялось чем-то ненормальным… противоестественным что ли. Здесь явно было что-то не так, очень сильно не так.
Почему-то в дрожь бросало от одного только вида этой ковыляющей развалины. Почти осязаемо виделось, как вслед за субтильными, костлявыми плечами этого старика по ухоженной элитной улице невидимыми клубами накатывал холодный кладбищенский морок, сотканный из тоски и безысходности.
Пожалуй, если бы тут в данную минуту находился эмпат или какой другой разумный с развитым восприятием, он бежал бы отсюда без оглядки и раздумий. А уж тот, кто смог бы опознать этого уверенно хромающего парию с мертвецки бледным лицом, глазами замороженной рыбы и синюшными ниточками губ, и вовсе не задумываясь, воспользовался бы дорогущим портальным свитком, дабы поскорей убраться куда подальше от этого несчастного места.
Перед невероятной красоты коваными ажурными вратами центрального парка клана «Багровые вороны» стояли четыре здоровяка-охранника, как неприступные на вид боевые башни. Двухметровые, в блестящих полных доспехах из голубой стали. При массивных секирах, явно вышедших из мастерских подгорного народа. Весь комплект парадной амуниции стражников смотрелся не только невероятно богато и непоколебимо мощно, но и как ни странно, предельно функционально.
— Эй, шваль! Что тебе здесь понадобилось? — прогремел один из стражников, и шумно лязгнув доспехами, шагнул вперед, предупредительно приподняв боевую секиру.
— А ну давай-ка, двигай отсюда! Да побыстрей, грязь убогая, пока в канализацию навсегда не смыли, — с явным пренебрежением басом прогремел еще один из громил, присоединяясь к своему собрату, идеально повторяя движения предыдущего стражника.
Побирушка-нищенка даже не вздрогнул и не прекратил своего дёрганного движения. Он лишь по-старчески откашлялся и тоненьким, скрипучим, срывающимся на фальцет голоском ответил грозным стражникам:
— О-о-о, уважаемые… такой, как я швали здесь ничего не надобно… совсем ничего, кроме жизней ваших… Хотя?..
При этом старческом сомнении и гримасе деменции раздался треск, словно парус порвался. Убогого старика-калеку мгновенно окутала плотная пелена тумана, и тут же словно взорвалась, разлетаясь
Со стороны, если посмотреть на происходящее глазами эксперта по магии, представлялось возможным увидеть эталонное исполнение связки из двух заклинаний. Создавалось такое впечатление, что обычное заклинание «Малый полог тишины» и очень редкое «Булавки злого энтомолога» были реализованы буквально мгновенно и, что еще более удивительно, одновременно. А вот и результат работы архи-магистра некроманта. На мостовую подле ворот грохнулись четыре прекрасных алебарды. Мощные же тела стражников теперь смотрелись неестественно, даже как-то невероятно хрупко. Будто и в самом деле их, словно бронированных жуков-переростков, тонкими черными булавками пришпилили к какой-то невидимой стене. Тончайшие черные магические спицы в метр длиной в легкую прошили их насквозь, совершенно игнорируя хваленую сталь, будто ее и вовсе не было. Крови вылилось мало, разве что по несколько капель выделилось в месте пробоя. Двигаться или кричать обреченные не могли, только сипеть от натуги, пытаясь дотянуться до рожков, дабы подать сигнал тревоги.
Зато старичок все так же шаркал кривыми ногами, ехидно бурча в бороду:
— Ну, вот и нет стражи на вратах. Небесные воины, небесные воины… непобедимые… паладины Траска… Шутихи вы ребячьи против меня.
Наконец хромец доковылял до стражников, скривился в ужасающей ухмылке и, тщательно смочив палец в выступившей крови, с причмокивающем и явным удовольствием попробовал ее на вкус.
— М-м-м. Отличный, просто отличный материал! Темной прядильщице явно понравится.
— Тоже хочу, хочу, хочу… — тонким, гадким, капризным голосом запищало что-то из-под одежды некроманта.
Старик ухмыльнулся, причмокивая, еще раз попробовал кровь и вдруг как рявкнет, с силой ударив себя по груди.
Там, под рубищем архи-магистра, что-то взвизгнуло, зашевелилось и, плаксиво хныкая, стало выбираться наружу. Поначалу могло показаться, что это какой-то коричневый живой корень или насекомое на привязи, болтающееся, словно кулон, на шее некроманта. Однако при ближайшем рассмотрении становилось очевидно, что это миниатюрная сморщенная мумия голой девушки в рабском ошейнике.
— Гнуся! Некрик1, ты сучий? Да я тебя тонкими дольками нашинкую и сожру на ужин! Совсем распустилась, мразь мелкая. Ты зачем опять лезешь в драку? Сколько можно повторять, бижутерия ты моя убогая, не лезь в бой! Твое дело — чистота моего тела и контроль окружающего пространства. Все! Понятно тебе, сморчок вяленый?
— Да, хозяин, — пропищала некрик Гнуся, жадно облизываясь тонким раздоенным языком. Великий, у вас рука испачкана, разрешите, я исправлю.
— Кормись. Но поспеши, у меня совсем нет времени.
Через несколько ударов сердца архи-магистр с нескрываемым удовольствием посмотрел на свои руки. Сейчас его конечности, когти и кожа выглядели абсолютно чисто и что не менее важно, стерильно. После филигранной работы зубов Гнуси на коже не оставалось ни волоска, ни родинки, не говоря уже об идеальном маникюре. Вот поэтому иногда, когда он был доволен, некромант называл свою тайную помощницу Совершенна.
— Все готово, великий хозяин, — пропищала сморщенная коричневая мерзость, облизываясь.