Кровь Джека Абсолюта
Шрифт:
— Значит, замороженный лягушатник не врал. Гм! Впрочем, я так и думал. — Полностью игнорируя язвительный взгляд Макдональда, он продолжил: — Тогда шевалье де Леви попытается отрезать мои форпосты в Лоретте, — он ткнул пальцем в карту, — и в Сен-Фуа, — он ткнул в нее снова. — Значит, мы сделаем вылазку и отправим их восвояси. А потом, — его нарочито скучающий взгляд наконец просветлел, — потом мы посмотрим, способен ли шевалье драться. Макдональд, соберите моих бригадиров.
Его запавшие глаза вновь обратились к столу.
Джек и Ате двинулись за Макдональдом, однако Меррей заговорил вновь.
— Ты ведь кавалерист, Абсолют?
— Драгун, сэр.
— Безлошадный
Джек надеялся, что смысл гнусавых излияний Меррея не дошел до могавка, но усомнился в том, взглянув на его каменное лицо.
Меррей продолжал:
— Но ты, Абсолют, ты и твой друг действовали весьма успешно, и, возможно, удача будет и дальше сопутствовать вам.
— Сэр, мы всего лишь…
Его оборвали.
— Оставайтесь вне города, если мы проиграем сражение. Если получится, я надеру Леви задницу. По всем правилам. Доказав, что победа Вулфа случайна. Если нет, мне придется выдерживать длительную осаду в этих совершенно не приспособленных для обороны стенах. Вы будете наблюдать за рекой. — Генерал сдвинул очки и будничным жестом почесал нос. — Вскоре вверх по течению пойдут корабли. Смотрите в оба, чьи они. Если наши, сразу сообщите об этом. Тогда блокада будет немедленно прорвана. Ну а ежели fleur de lys… [100] Что ж, тогда мне придется придумывать что-то еще. Все ли вам ясно?
100
Fleur de lys (фр.) — геральдическая лилия, имеется в виду герб французских королей.
Вопрос явно был риторическим.
— Да, сэр, — прозвучал единственно возможный ответ.
— Хорошо. Тогда приступайте. Оба свободны, а у меня еще много дел.
За монастырскими стенами Джек повернулся к Ате.
— Мне жаль, что генерал Меррей отнесся к тебе с такой холодностью, — пробормотал он удрученно.
— Меня это не волнует, — ответил могавк. — Мне важно лишь, что он дал мне то, о чем я мог только мечтать с тех пор, как меня захватили паршивые абенаки.
— И что же это?
Глаза Ате загорелись.
— Возможность участвовать в битве.
Он запрокинул голову и издал боевой торжествующий клич, в подлинности которого сомневаться не приходилось, ибо находящиеся на улице горожане едва не попадали в грязь, а солдаты схватились за палаши, кинжалы и сабли.
О, если б этот плотный сгусток мяса
Растаял, сгинул, изошел росой!
Склонность Ате постоянно цитировать «Гамлета» раздражала Джека донельзя. Нет, произнесенные к месту стихи он, разумеется, только приветствовал бы, но единственная связь цитаты с настоящим моментом заключалась в одном слове «таять». Таяние действительно было ошеломляющим, текло со стен, с кленов, с кедров; последние время от времени сбрасывали на солдат мокрый снег. Они оба и выдвинулись чуть вперед лишь затем, чтобы не мокнуть, а служивые были вынуждены торчать на отведенных местах. Им не дозволялось по своей прихоти ломать фронт, но два могавка по особому приказу командующего могли перемещаться куда угодно и как угодно без малейшей необходимости кому-нибудь
— Ты не пехотинец, Абсолют, — проворчал он. — Так что можешь сражаться хоть в перьях. Только если опять вздумаешь припугнуть лягушатников кавалерийским наскоком, хотя бы предупреди.
— Ты достал меня, — буркнул Джек.
Разумеется, не Макдональду, а Ате, но тот лишь усмехнулся, качнув черным плюмажем, который он где-то раздобыл и приладил к своей голове. Таким довольным могавк не выглядел никогда, разве что после охоты на косолапого зверя. Дурачок еще не был в настоящем сражении, зато Джек побывал, и его вновь потряхивало от волнения. Он находился на том же поле, что и полгода назад. Он прошел через бой, но время опять издевалось над ним, заставляя повторить все с начала. Как будто не было ни тяжелой зимовки, ни рабства, ни Монреаля и молодой корнет Абсолют только-только покинул перенесший его на канадскую землю корабль.
По равнинам Авраама вновь двигались армии. Правда, красная линия основательно поредела, а лягушатники наступали с другой стороны. Но теперь они не спешили.
За ветряную мельницу, стоявшую на самом фланге, сражались уже не менее часа — ее то брали, то отбивали, и вскоре должен был прийти их черед. То есть волонтеров Макдональда и рейнджеров Мозеса Хейзенса, зеленая форма которых отлично просматривалась в бурых безлистых кустах. Кроме стремления держаться поближе к шотландцу имелась и другая причина, сообразуясь с которой Джек выбрал этот фланг. Отсюда было недалеко до реки. Если дела пойдут плохо, им с Ате будет нетрудно добраться до спрятанного каноэ, чтобы выполнить миссию, возложенную на них Большим Белым Отцом.
Отдаленный крик заставил его приподнять голову. Сквозь бреши в пороховом дыму и росчерки неожиданно повалившего с небес снега он увидел, что красные потекли прочь от мельницы, а над ней взвилось знамя в красно-золотую полоску с белым крестом. Сорок восьмой полк перестраивался, уклоняясь от боя, рябь перестройки пошла и по другим полкам.
Макдональд, невозмутимый, как на субботней прогулке, неторопливо шествовал к ним, переступая через залегших солдат.
— Мельницу сдали, видели? — Он дождался кивков. — Не волнуйтесь, спать вам тут не дадут. Леви вовсе не такой дурень, за какого его держит Меррей. Он не лезет в центр — на пушки. Он подрезает фланги, отжимает нас к городу. Вообще-то, — шотландец поднял голову и принюхался, словно гончая, — если не ошибаюсь, дело дошло и до нас.
Огонь неприятеля и вправду усилился. В их сторону бежали разбросанные по полю фигурки, присаживались на корточки, стреляли, перезаряжались, бежали дальше. Кое-где мелькали вязаные шапочки ополченцев: белые, красные, синие. Однако у многих на головах тряслось и подпрыгивало нечто другое.
— Абенаки, — сказал Ате.
Джек и впрямь увидел бритые головы, выкрашенные в черный или в желтый цвет от макушки до кончика носа. Конские хвосты бегущих были короче, чем у ирокезов, их концы били наступающих по ушам.
— А нет ли среди них и наших друзей из деревни Святого Франциска? — поинтересовался он вслух.
— Дай-то бог, — ответил Ате, одновременно ощупывая и нож, и распятие на широком поясном ремне.
За беспорядочно надвигавшейся, мечущейся и орущей ордой угадывались четкие правильные ряды регулярного войска. С криками «Vive le Roi! Vive la Paix!» под барабанную дробь и с развернутыми знаменами правый фланг неприятеля пошел в наступление.
— Подъем, ребята, — крикнул Макдональд, вытаскивая из ножен палаш. — Встретим гостей.