Кровь и крест
Шрифт:
Вот и сейчас Ирма, как обычно, шла по галерее. Графиня оглянулась – показалось, что за ней кто-то следит… Ирма прошла ещё немного и опять резко оглянулась назад – длинная галерея была пуста.
Успокоившись, графиня подошла к заветной двери, достала ключ и открыла её. Хаген уже ждал, снедаемый любовным нетерпением. Ирма сделала знак, остановив его.
– Всё усложняется, Хаген. Эрик получил письмо из магистратуры Мюльхаузена, где его предупредили – в Брюгенвальд едет сам отец Конрад и его помощник Иоанн. Они будут расследовать убийство клирика вервольфом. Теперь в замке постоянно будут находиться инквизиторы.
Хаген опешил: вот как – спустя годы жизнь сводит с теми, кого он и Эрик не убили по недоразумению. Он искреннее пожалел: надо было выждать и отрубить головы настоящим доминиканским монахам, а не францисканцам!
– Почему же усложняется? Всё складывается замечательно! – обрадовался Хаген. – Надо подстроить так, чтобы фрайграфа обвинили в покровительстве вервольфу и тогда его могут казнить, а ты станешь свободной. И мы наконец не будем прятаться. Ну, как тебе моя идея, хочешь стать почтенной вдовой?
Ирма колебалась, она уже думала о ядах, в приготовлении которых была мастерица и благодаря которым Кринхильда покоилась в семейной усыпальнице фон Брюгенвальдов. «Отравление – слишком рискованно… Курт – верный пёс Эрика, слишком умён – не просто отравить здорового молодого мужчину, не вызвав при этом подозрений и кривотолков. Что ж, а покровительство нечистой силе, пожалуй, самое подходящее…» – подумала Ирма.
– Ирма, я желаю тебя… Давай наконец займёмся более приятным делом, – проявлял нетерпение Хаген.
– Сейчас, только закрою дверь на ключ.
В замочной скважине прямо около уха Клауса, который весь превратился в слух, неприятно заскрипел старый ключ. Клаус пребывал в растерянности: мало того, что сиятельная госпожа изменяет фрайграфу, но, главное, с кем – с бывшим майордомом, попавшим в немилость, так они ещё и замышляют козни против его благодетеля! Клаус бесшумно двигался по галерее прочь от места, где поселились измена и разврат.
Он лихорадочно соображал: «Сказать самому фрайграфу… А вдруг не поверит и выпорет, а Ирма выкрутится? Женщины – подлые существа… Или обратиться к Курту за советом. Как быть?..» Немного поразмыслив, Клаус всё же решил обратиться к Курту, он – человек рассудительный и умный, уж точно решит, как правильно поступить.
…В это время Курт находился у фрайграфа, между ними шёл серьёзный разговор:
– Курт, я получил известие, что на днях инквизитор Конрад, печально известный на всю Вестфалию, и его помощник Иоанн Одноглазый прибудут в Брюгенвальд. Их визит вызван гибелью клирика, как ты понимаешь. Надо срочно что-то предпринять, им только дай волю, выжгут все окрестные селения в религиозном порыве.
– Господин фрайграф, вы знаете, когда они прибудут? – попытался уточнить Курт.
– Неизвестно… Сейчас монахи вершат свой священный суд в Мюльхаузене, они даже не созвали фем. А я узнаю последним о том, что происходит на моих же землях! – возмутился фрайграф. – Поверь мне, Курт, добра от них не жди! Конрад уполномочен специальной Папской буллой, и мы совершенно бессильны. Против воли Рима не пойдёшь!
«Ну почему я не убил их тогда на дороге?! Теперь не было бы проблем!» – сокрушался Эрик.
– Господин фрайграф, я всё обдумал: два-три дня, максимум неделя – и вервольф в наших руках!
– Хорошо, Курт, действуй на своё усмотрение. Ты получишь любую поддержку и помощь. Если всё пройдёт удачно, за наградой дело не встанет.
Курт вышел из кабинета фрайграфа и направился в арсенал. К нему почти бесшумно подошёл шпильман-буффон и дотронулся до рукава:
– Господин майордом, – Клаус согнулся в почтенном поклоне, – позвольте поговорить с вами.
Курт удивился: о чём ему говорить с буффоном, который изображает у ног Ирмы собачонку и болтает всякий вздор. Но, смягчившись, решил всё же удостоить Клауса вниманием.
– Говори, Клаус, только быстро.
– Господин майордом, лучше в укромном месте, – Клаус оглянулся по сторонам.
– Хорошо, я следую в арсенал, пойдёшь со мной, там точно никто не потревожит.
– Как прикажете, господин майордом, – Клаус опять поклонился.
…Массивная деревянная дверь арсенала плотно закрылась. Курт осматривал оружие, размышляя, чем лучше вооружить своих помощников для поимки вервольфа.
– Клаус, можешь говорить.
– Господин майордом, я очень люблю госпожу Ирму как хозяйку, она так добра ко мне …
– Да, что предпочитает тебя держать у себя в ногах, как собачонку, – Курт осматривал небольшой арбалет, закидывая его себе на спину и соображая, как лучше закрепить, чтобы в нужный момент быстро извлечь и выстрелить. – Давай без вступлений, Клаус, у меня мало времени, дабы слушать твой пространный шванке.
Клаус набрался смелости:
– Если совсем коротко, господин майордом, то я осмелюсь сообщить, что графиня изменяет сиятельному фрайграфу с Хагеном. Мало того, они замышляют против него заговор.
Курт так и застыл с арбалетом в руке.
– Если ты лжёшь, я пристрелю тебя прямо здесь! – Курт взвёл арбалет и направил на грудь Клауса.
– Помилуйте, господин майордом, зачем мне лгать?! Я вовсе не хочу, чтобы нашего благодетеля фрайграфа отравили, а вас и меня выгнали в чистое поле. И поверьте, тогда заправлять здесь будут сиятельная Ирма и Хаген.
Курт опустил нацеленный на шпильмана арбалет, сочтя вескими приведённые доводы. Клаус же заговорил шёпотом:
– Они встречаются в восточном крыле, где живёт сводная сестра нашего сиятельного господина. У них там специальная комната для любовных встреч. Я случайно выследил их и подслушал разговор. Сами подумайте, если сиятельный фрайграф узнает, он непременно наградит вас и удостоит ещё большим доверием.
Клаус замолк. В голове Курта всё смешалось… А если действительно шпильман говорит правду, что тогда?
– Клаус, доверяю тебе стать моими глазами и ушами. В течение некоторого времени я буду отсутствовать, ты же – слушай и запоминай. Думаю, сразу они не решатся на подлость…
– Да, господин майордом, чуть не забыл: они хотят обвинить сиятельного фрайграфа перед инквизиторами, будто он потворствует вервольфу!
Курт был взбешён, такого вероломства от Хагена, а уж тем более от Ирмы, он не ожидал.