Кровь и ложь
Шрифт:
— Возможно. Мне его мама купила, — она оттолкнулась от косяка. — Слушай, я не собираюсь уговаривать надевать тебя то, в чём тебе будет некомфортно, но, знаешь, скорее всего, я никогда его больше не надену. Я стараюсь не надевать одну и ту же вещь дважды. Поэтому если ты боишься испортить его, не стоит. В том месте, где оно было куплено, полно платьев.
— Это очень щедро с твоей стороны.
Она пожала плечами, и её шёлковый халат сполз с плеча. Она поправила гладкую ткань и вернулась на кровать, где села, скрестив ноги.
— У меня к тебе один вопрос.
Я перестала любоваться платьем.
—
— Я всегда считала, что я ошибка природы, — я закусила щёку. — А ты знаешь, почему я единственная девушка в своей стае?
До меня вдруг дошло, что я употребила притяжательное местоимение, поэтому я тут же поправилась.
— То есть в Боулдеровской стае?
— Нет. Без понятия, — она сделала глоток дымящегося кофе. — Это должно быть необычно... Необычно круто.
— Это, и правда, необычно, но совсем не круто. Я бы хотела, чтобы там были и другие девушки.
— Зато все парни твои. Зачем тебе вообще с кем-то делиться?
— Не все они красавчики. К тому же, никто из них меня не любит.
Больше не любит....
— Детка, сними свои шоры. Помнишь, как ты смотрела на это платье? Весь вчерашний вечер Лиам смотрел на тебя точно также. Я, чёрт побери, чуть не запорола весь свой сет, наблюдая за вами двоими.
— Он наблюдает за мной, потому что не доверяет. Как и все волки Боулдеровской стаи. После того, как он увидел, что я разговаривала с тобой, он хотел выпытать у меня, о чём мы с тобой говорили.
Она закатила глаза.
— Боулдеровцы думают, что у них кругом враги.
— И они ошибаются?
— Ну, да. Не всем они интересны. Эти парни неандертальцы. Сексуальные, но всё же неандертальцы. Чего может хотеть от них моя высокоразвитая стая? — она допила остатки кофе, а потом поставила кружку рядом с наполовину пустой бутылкой воды. — У них нет ничего такого, чего нет у нас.
— Они все мужчины.
Она нахмурилась.
— И что?
— Они сильнее меня.
— Только потому, что у тебя нет таких же огромных мышц, не означает, что ты слабая, Несс. Это прозвучит чертовски старомодно, но самая главная сила вот здесь, — она постучала указательным пальцем по виску.
Я сжала губы, но не потому, что считала, что она глубоко заблуждалась, а потому что считала её идеалисткой. Легко быть идеалистом, когда у тебя есть всё — начиная с богатства и безопасности, и заканчивая статусом и семьёй. У меня не было ничего из этого.
Она наклонила голову.
— А я-то думала, ты самоуверенная, наглая девушка. Но, похоже, это не так.
— Я умею производить впечатление, — я попыталась улыбнуться, хотя мне этого совсем не хотелось. — Ты тоже оказалась совсем не такой, как я предполагала. Вообще-то, ты милая.
— Ха. Думаю, ты первая, кто это сказал, — она собрала свои длинные кудрявые волосы в импровизированный пучок, который держался сам по себе. — Не могла бы ты сказать это моей маме в воскресение? Я бы с радостью купила билеты в первый ряд, чтобы увидеть её реакцию...
На этот раз моя улыбка стала искренней.
Желудок Сары громко и продолжительно заурчал.
— Мне нужна еда. Не хочешь пообедать?
Я посмотрела на красные цифры, горящие на её прикроватных часах.
— Сейчас пол пятого.
— Отличное время для обеда.
Она подошла к другой двери и открыла её. За ней находилась белая мраморная ванная.
— Так что? Ты со мной?
— Конечно.
Пока она принимала душ, я осторожно сняла платье и аккуратно сложила его. Затем я надела свои джинсовые шорты и голубую футболку, и сразу почувствовала себя оборванкой. Я ещё пару раз спросила её, не возражает ли она, если я возьму платье. И каждый раз она качала головой и говорила "нет".
Мы поели "У Трэйси", где я ожидала встретить кого-нибудь из Боулдеровской стаи, но вместо этого мы встретили там пару членов Сосновой стаи. К счастью, никто из них не был Джастином Саммиксом.
Когда я упомянула его имя, Сара сморщила нос, наклонилась вперёд, и, держа на весу бургер, с которого капал мясной сок прямо в её капустный салат со сметаной, сказала:
— Он хуже всех.
После этого я полюбила её ещё больше. А поскольку она мне уже порядком нравилась, это о многом говорило. Как бы мне хотелось, чтобы она была боулдеровским волком. Но затем я задумалась над тем, почему я хотела, чтобы она была частью стаи, членом которой я даже не была. А имело ли это вообще какое-либо значение? В конце концов, она была таким же волком, как и я. И тот факт, что мы не отвечали перед одним и тем же Альфой — хотя я вообще ни перед кем не отвечала — не означал, что мы не могли быть друзьями.
ГЛАВА 38
Несмотря на то, что мы запланировали встретиться посреди недели, Сара отменила нашу встречу из-за свадебных хлопот. Судя по её скучающему тону голоса, она не очень-то хотела заниматься тем, что запланировала её семья.
Я сидела дома почти всю неделю, периодически перевоплощаясь в волка и выбираясь на пробежку. Я не поднималась сильно высоко в горы, но любила потоптать землю с заката до глубоких сумерек, выпуская пар.
Всю неделю я пыталась дозвониться до Эвереста, чтобы узнать о новостях, но он не отвечал на телефон. Я уже начала подумывать, что он не хочет со мной разговаривать. Может быть, он считал позорным водиться со мной, учитывая то, что я сделала с его Альфой? Какими бы ни были его причины, я добавила его молчание в длинный список вещей, которые тревожили меня.
Несколько раз я разговаривала с Августом и всё время переводила разговор на него. Мы разговаривали о военных тактиках и горячих пустынях, о гранатах и религиозных учениях. А также и о несерьёзных вещах.
В конце нашего последнего разговора я спросила его, когда он приедет домой, а он спросил меня, скучаю ли я по нему. Наступила мучительная и неловкая тишина, которой он положил конец, сказав, что ему надо подготовиться к операции, и что его группа уже ждёт его в машине.
Честно говоря, я скучала по нему, но я списывала это на то, что я была одиноким изгоем. Может быть, для него было даже лучше уехать. Если бы он остался, ему, вероятно, пришлось бы общаться со мной из жалости, и я бы это ненавидела.