Кровь и ложь
Шрифт:
Он цыкнул.
— Вы совсем в меня не верите, мисс Кларк.
Мои глаза округлились, и я уставилась на очертания его седых волос, уложенных гелем.
— Он рассказал вам?
— Да.
— Но вы её не вернули.
Снова раздался громкий крик. Я подняла глаза к небу.
— Я собирался отдать её, пока не узнал, для чего они её использовали. И тогда-то я собрался уничтожить её, но решил подождать, пока в вашей стае не изберут нового Альфу. Мне было бы сложнее торговаться с вами, если бы у меня на руках остался только пепел.
— И для чего они её используют?
Джулиан
— Ты, серьёзно, не знаешь?
Я покачала головой.
— Они трут это дерево в напиток, который должен выпить новый член стаи в день, когда становится её частью.
Я нахмурилась.
— Ты когда-нибудь задавалась вопросом, почему в Боулдеровской стае рождаются только мужчины? Ты, в самом деле, думаешь, что всё дело в эволюции, как утверждают ваши старейшины?
На какое-то мгновение мир замер, а затем накренился. Джулиан схватил меня руками под локти, не дав мне упасть.
— Надеюсь, это возродит твоё желание соревноваться дальше.
Порыв ветра прокатился по лабиринту, подняв блестящие листья, которые замахали мне, точно крошечные ручки. Гнев начал разрастаться у меня в груди, прогнав прочь холодное оцепенение, которое я чувствовала на протяжении всей этой недели.
— Когда ты станешь Альфой, ты сможешь уничтожить эти порядки и изменить будущее своей стаи.
Мои щёки, должно быть, снова приобрели нормальный оттенок, потому что рот Джулиана растянулся в широкой улыбке, которая едва ли не доходила до его слишком гладкого и слишком блестящего лба.
Он наклонился ближе.
— Сказать тебе, где я храню её?
— Почему вы мне помогаете?
— Я уже говорил тебе. Я хочу иметь друга в твоей стае, и думаю, ты сможешь быть хорошим другом.
— У вас уже есть Эверест.
— Я бы не стал называть твоего кузена своим другом. Он всего лишь эффективный посредник. Но если ты не хочешь быть моим другом, тогда...
— Где уже эта чёртова палка?
Он медленно улыбнулся, и уголки его пухлых губ приподнялись, обнажив зубы, покрытые идеально белой эмалью.
— Вот это моя девочка.
— Я ничья девочка.
Он провёл сухим пальцем по моей щеке. От его руки исходило такое сильное амбре ацетона и какого-то одеколона, что оно моментально перебило висевший в воздухе неприятный запах.
Я отпрянула от его руки.
— С этого места поворачивай всё время направо. В центре лабиринта ты найдёшь клетку, где я держу своих чудесных питомцев. То, что ты ищешь, находится внутри.
Клетка? Так вот откуда доносился этот громкий крик и противный запах?
Джулиан протянул мне маленький ключик.
— Тебе это понадобится.
Я сжала золотой ключик в руке и пошла вперёд, как вдруг Джулиан окликнул меня.
— Когда ты родилась, твой отец пришёл ко мне.
Я не повернулась, но остановилась в ожидании. Моя спина напряглась.
— Он хотел, чтобы я просветил его насчёт того, почему ему была дарована дочь.
— Должно быть, он не пил тот напиток при вступлении в стаю,— сказала я сухо.
— Возможно. В любом случае, в то время у меня не было ответа на его вопрос. Я сказал ему, что он должен спросить своего Альфу. На что он ответил мне, что уже спрашивал. Хочешь знать, что сказал ему Хит?
— Он посоветовал ему убить меня и попробовать снова... Ах да... и ещё сделать тест на отцовство, — тон моего голоса источал желчь.
Повисшая тишина дала мне понять, что Джулиан не ожидал моего ответа.
Но затем он снова заговорил:
— Я знаю, что ты чувствуешь себя виноватой, Несс. Я чувствую этот тяжёлый груз на твоих плечах. Отпусти его. Хит Колейн не был хорошим человеком. К тому же, подумай о своём отце. Подумай, какой это могло быть победой для него, если бы он увидел свою сильную и прекрасную дочь, добившуюся таких высот в стае, которая выгнала её только из-за её половой принадлежности.
Моё сердце отвердело, точно сталь. Как и моя решимость. Я не питала иллюзий насчёт того, что Джулиан был моим другом. Он был скользким мужчиной и манипулятором, но он дал мне две вещи — смелость и знание — и теперь я могла исправить все эти неправильные устои, укоренившиеся в моей стае. И за это я была ему благодарна.
Я снова зашагала вперёд и свернула направо.
Меня ждало ещё много таких поворотов направо.
ГЛАВА 40
Даже если бы Джулиан не рассказал мне, как добраться до клетки, я бы нашла её по запаху. Яркие и крикливые попугаи, сидящие внутри неё, очень воняли. Когда я подошла к их клетке, от резкого запаха у меня защипало в глазах. Я подняла руку и зажала себе нос.
Не удивительно, что он спрятал здесь окаменевшее дерево. Ужасный птичий запах прекрасно маскировал запах артефакта. Я не была толком уверена, как выглядела эта старая штуковина, которую мне надо было найти, но я пожалела, что не спросила, какого она была цвета и в какой части клетки она находилась. Когда Джулиан упомянул клетку, я представила что-то небольшое, а не это сооружение, куда я могла войти, даже не нагибаясь.
Птицы обратили на меня свои чёрные глаза-бусинки, и как только я начала приближаться к ним, замерли и стихли. Я разжала нос и понюхала воздух в поисках того, что мне надо было найти. Мои глаза начали слезиться, но я продолжала принюхиваться, медленно передвигаясь вокруг клетки. Я уловила лёгкий запах холодного разложения и остановилась. Обе птицы повернули шеи, наблюдая за мной и погрузив свои острые клювы глубоко в свои пушистые красные грудки.
Я присела, чтобы проверить, не исходит ли запах от деревянного пола с выбоинами. Мне обожгло нос. Мерзкий запах под полом был, определённо, ещё хуже. В бледном свете луны я внимательно осмотрела выбоины в полу, пока не нашла неровное место. Что-то сверкало из-под тусклого покрытия пола, точно отполированная кость.
Зажав нос одной рукой, я обошла клетку, подошла к её двери и вставила ключ в замок. Раздался щелчок, дверь открылась, я толкнула её и проскользнула внутрь. Мне пришлось быстро закрыть дверь, чтобы драгоценные питомцы Джулиана не выпорхнули из клетки. Не сводя глаз с птиц, я прошла туда, где покрытие на полу казалось неровным, и достала предмет, который я там заметила.