Кровь и ложь
Шрифт:
— Нет.
— То есть это не сработает?
Он сдвинулся, и его колено ударилось в моё, и в этом месте на моей прохладной коже вспыхнуло горячее пятно.
— Ты не должна уезжать из дома из-за меня.
— Из дома? — я фыркнула. — У меня нет здесь дома, Лиам.
Я подняла глаза к идеально белому потолку.
— Я живу в отеле. С тётей, которая по какой-то причине презирает меня, и с дядей, который тоже не самого высокого обо мне мнения. Мой единственный друг — мой кузен, но он меня бросил. А мой
Лиам протянул руку, его пальцы коснулись моего подбородка, и он повернул к себе моё лицо.
— Ты не можешь уехать, — сказал он хриплым шёпотом.
— Почему нет?
Его тёплое дыхание обдало моё лицо.
— Потому что тогда мне придётся заниматься твоими поисками, вместо того, чтобы сосредоточиться на делах стаи. И какой тогда из меня Альфа?
Я прикрыла глаза.
— Думаешь, они заставят тебя выследить меня?
— Никто не будет меня заставлять.
В комнате стало так тихо, что я слышала, как он сглотнул.
— Ты... чувствуешь что-нибудь ко мне... кроме презрения?
Он попытался улыбнуться, но вместо этого его губы нервно сжались.
— А разве это что-то поменяет?
Его лицо озарила какая-то эмоция. Она была такой неожиданной и яркой, точно молния.
— Это изменит всё.
Он так медленно произнёс последнее слово, что мои голые ноги и полоска на животе, которая выглядывала из-под моих пижамных шорт и топа, покрылись мурашками.
— Так что?
Мурашки проникли мне под кожу до самых рёбер.
— А ты как думаешь?
— Я не хочу думать. Я хочу знать. Так чувствуешь?
И хотя он очень нежно держал мой подбородок, его пальцы не были нежными. Они впились мне в кожу, словно он хотел оставить на ней свой след.
— Да, — прошептала я.
В одну секунду он обхватил руками мои бёдра, приподнял меня и усадил себе на колени. Я согнула ноги и обвила ими его бёдра. Он запустил одну руку мне в волосы, а другую положил на поясницу. А его губы... его губы прижались к моим. Они были сильными и мягкими, они наказывали, но при этом были добрыми.
Внутри меня раздалась серия взрывов.
Я целовала Лиама Колейна.
Лиам Колейн целовал меня.
Когда его язык прошёлся по моим губам, всё моё тело содрогнулось. Мои руки, которые слегка касались его бицепсов, схватили его за плечи. Я крепко сжала его футболку, боясь, что если я разожму руки, то упаду с него.
Я раскрыла губы и впустила его язык. Лиам зарычал, и ещё сильнее стиснул меня. Крепко сжимая руки, он приподнял меня и встал. Я обхватила его ногами и прижалась к его губам. Он подошёл к краю кровати, встал коленями на матрас и опустил меня. Я медленно распутала свои ноги и вытянула их вдоль его тела. Балансируя на руках, он прижал свои губы к моим губам, его язык переплёлся с моим.
Я целовала Лиама Колейна, и это было похоже на бег по полю, освещённому звёздами, в обличии волка — это была наивысшая форма силы и ощущений, какая только существовала в этом огромном тёмном мире.
Я провела пальцами по его позвоночнику, после чего запустила руку под ткань его чёрной футболки и коснулась его тёплой загорелой кожи, на которую я едва ли решалась смотреть. Его мышцы напряглись под моими изучающими руками, как и его жилы, и плоть.
Он прервал поцелуй.
— Не честно, — хрипло прошептал он.
Я приподняла одну бровь.
Он перевернул меня так, что я оказалась сверху, а его большие руки смогли проникнуть мне под топ.
— Как же я хотел дотронуться до тебя, Несс. До каждого сантиметра твоего тела. Так что теперь моя очередь.
Его руки прошлись по моей спине, бокам и изгибам талии, после чего продолжили своё путешествие наверх. Его большие пальцы коснулись моего живота, грудной клетки, нижней части груди и задержались на моих сосках. От его прикосновений мои согнутые руки начали так сильно трястись, что я чуть не упала на него. Он оставил дорожку поцелуев от моего подбородка и до впадинки между ключицами.
Я застонала. Так громко, что засмущалась. И не один раз.
Он снова накрыл своими губами мои губы, заглушив все последующие звуки, после чего его пальцы снова начали опускаться.
— Ты идеальна, чёрт побери, — пробормотал он рядом с моими губами.
Его слова стали для меня последней каплей. И не в романтическом смысле.
Я начала плакать. Сотни слёз потекли из моих глаз.
Если бы он знал, что я сделала с его отцом, вряд ли он бы считал меня такой уж идеальной.
Он не захотел бы меня целовать.
Он не захотел бы касаться меня.
— Эй.
Он перевернул меня на бок, после чего провёл костяшками пальцев по моим мокрым щекам.
— Эй. Что случилось?
У меня из груди и изо рта вырвались неистовые рыдания. Я прижалась тыльной стороной руки к своим губам и укусила себя за кожу, чтобы замолчать.
Он завёл прядку волос мне за ухо.
— Скажи мне, что происходит.
Слова вертелись на кончике моего языка, но я молчала. Я не могла рассказать ему.
Я попыталась отвернуться от него, но он заставил меня посмотреть на него.
— Ты тоже думаешь, что моя мама изменила отцу? — сказала я хрипло.
Дело было не в этом, но это волновало меня почти так же сильно.
Его напряжённое лицо расслабилось, и он выдохнул.
— У тебя его ямочки. И его улыбка.
Разве ямочки и улыбка были признаками генетического родства?
Он погладил мою шею.
— Это всё, что тебя беспокоит?
Я сглотнула и соврала.
— Да.
— Хорошо.
Он улыбнулся, и медленно прошёлся ногтями по моей коже, что было мучительно приятно.