Кровь и Пламя
Шрифт:
Три недели назад она прибыла на Германскую землю, и похоже, это стало её концом, концом Кристины Валери Фавр де Поль. Надо было поступать умнее, продуманнее, а не бросаться в омут с головой. Кристина закусила губу, ведь ещё пару недель назад можно было спокойно увезти Марту к Валерию, и до этого бы не дошло. Француженка открыла глаза, у костра стоял рослый старик с аккуратной бородкой в чалме и длинном чёрном халате с золотыми узорами, мерцающими в пламени. В руках он держал невзрачную тетрадку и читал её в свете костра. Вот и волшебник, что закончит жизни всех, кого похитили эти твари. Кристине стало даже интересно, во
К турку в чалме подошёл мужчина поменьше ростом и что-то негромко произнёс, тот кивнул и указал на лес, потом — на землю. Фавр де Поль опустила взгляд и поняла, что поляна была вычищена до самой песчаной земли. Небольшие кристаллики песка поблёскивали в пламени костра. Затем мужчина в чалме нагнулся к земле и стал чертить продолговатым предметом витиеватые символы, обходя костёр по кругу.
Кристина подумала, что, видимо, ритуал начался, и попыталась дёрнуть путы на руках, но те крепко сжимали запястья — да как так-то?!. Уповать можно только на освобождение от ремней, но что если ей просто перережут горло, даже не отвязывая? Она сглотнула, а новый комок бессилия и ужаса уже подступил к горлу.
А если её отвяжут от столба, то можно попробовать бежать… Нет, ноги явно не послушаются, попытка бегства обернётся позорным пленом и смертью. Из леса вышли несколько женщин и мужчин и скинули несколько крепких веток в костёр, брызнули искры, огонь качнулся в сторону турка в чалме, но тот даже не заметил этого, продолжая чертить. Вот бы их преподавателю по ритуалистике в Шармбатоне подобную выдержку, и занятия же не проходило без истерики на почве неправильно начерченной линии. А тут — они же явно стоптали несколько фигур, уже появившихся на песке, но этот чародей лишь поправил их, когда дошёл в своём рисунке до того места. Затем он распрямился и указал принесшим дрова людям, чтобы те уходили.
Дождь пошёл сильнее, но огню это по-прежнему не мешало, как и чародею. Зато Кристина увидела, как несколько женщин у столбов зашевелилось. Тяжко так пробуждаться, бедняжки, откуда же их вырвали, от каких семей и любимых оторвали эти злобные нелюди? Фавр де Поль осознала, что мысли повторяются и путаются, голова всё ещё болела, как и тело, и ни о какой ясности ума не могло быть и речи. Зато она увидела, что на поляну вышли два огромных усатых мужчины в свободных рубахах, под которыми бугрились мускулы. На поясе у каждого висело по тесаку и кнуту, видимо здесь вообще никто не пользуется палочками. Может, они и не маги вовсе?
Мужчины неспеша подошли к чародею в чалме, тот им что-то сказал, и они направились также за пределы круга. И тут до слуха француженки донёсся отдалённый волчий вой. Турки насторожились, услышав его, но тот, кто рисовал, даже не повёл ухом, завершая свой рисунок на песке. Кристина же почувствовала укол страха — ликантропия страшная болезнь, прошедшая эпидемией по Британским островам в конце прошлого столетия, а всего несколько лет назад то вспыхнувшая у них в Лангедоке. Это страшные и свирепые звери, нет, они если и спасут её от турок, то только затем, чтобы убить самостоятельно.
А тем временем вой послышался повторно, но уже поближе. И это был не одинокий волк: два, три, а то и все четыре голоса различила в этом звуке девушка. А затем с другой стороны раздался более громкий ответный. Они
Вой раздался где-то позади Кристины — этот был ещё ближе, турки начали что-то выкрикивать на своём языке. А чародей как раз дочертил, и подозвал двух усачей. После указал на соседнюю с Кристиной девушку, раскрыл тетрадь и начал читать нараспев какой заговор. Усачи резво подошли к столбу, ловко развязали все ремни и подхватили осевшее тело. Девушка даже не открыла глаз, пока её тащили. Её так и поставили на колени перед чародеем, придерживая с двух сторон, лицом к жаркому пламени. Кристина, широкими от ужаса глазами, но совершенно заворожённо наблюдала за действом, даже не обращая внимание на то, что слева от неё волки завывали уже совсем рядом, словно бы за ближайшими соснами.
Чародей наклонился к девушке, стоявшей на коленях, и перерезал ей горло. Горячая кровь хлынула из раны в огонь, тот зашипел, до обоняния француженки донёсся тошнотворный запах, усачи столкнули тело в пламя и развернулись в сторону Кристины. Лицо той покрылось испариной, к горлу подступил ком, справа раздался дикий треск, на который она даже не обратила внимание, все её мысли занимали усачи, неумолимой походкой двигавшиеся к ней. Но тут прямо к их ногам откатилась оторванная голова и упал ятаган. Они удивлённо посмотрели на это, а после взглянули туда, откуда собственно голова с ятаганом прилетели.
С Кристины точно спал морок, она резко повернула голову, и увидела огромного волка на двух ногах, который скалился на противников. Чёрт возьми, он торжествующе скалился! А ещё он был каким-то знакомым…
Поляну накрыл звук ужасного воя, от которого кровь застыла в жилах. Из-за деревьев прыгали огромные мохнатые фигуры, полосуя когтями или смыкая свои челюсти на глотках незадачливых участников ритуала. Усачи выхватили тесаки, но ничего не смогли противопоставить животной ярости оборотней. Чародей в чалме обернулся на чёрного волка с рыжей полосой вдоль спины, который приземлился в пяти шагах от него, что-то крикнул по-турецки и выставил свой кинжал перед собой. Словно не заметив всего этого, волк молниеносным движением оказался возле него, вцепившись передними лапами тому в плечи, после укусил в шею и могучим рывков оторвал чародею голову, столкнув безголовое тело в костёр. На огонь хлынула и зашипела кровь. Вокруг уже не осталось никого из живых турок, и торжествующий волчий вой прокатился по лесу.
Кристина осознала, что попала из огня да полымя, потому что оборотни явно не стремились никого отвязывать, наоборот они ходили вокруг костра, внимательно изучая привязанных к столбам, им явно всё это было любопытно. А потом они начали превращаться обратно в людей.
К Кристине подошла статная черноволосая женщина, бесцеремонно взяла её за подбородок, подняв голову повыше:
— Эй, братик, глянь, что это у нас тут? — голос был властным, под стать её хищной внешности.
— А тут у нас международный скандал, — голос принадлежал Морицу Эберлю, мракоборцу Шваница, он встал рядом и, ухмыляясь, разглядывал Кристину.