Кровь и Пламя
Шрифт:
— С-спасибо, — выдавила из себя француженка.
На это женщина захохотала и отпустила подбородок той.
— Братик, давай в лес, не хватало, чтобы кто-то из этих черножопых выжил и сбежал от нас, — сказала она отсмеявшись.
— В-вы меня не развяжете? — пробормотала Фавр де Поль, её голос был слабым, горло пересохшее.
— Зачем? — искренне удивилась её собеседница. Мориц куда-то удалился, махнув ещё нескольким мужчинам следовать за ним.
— В-вы же за нами пришли?
— Ну, в некотором роде, так и есть, — хрюкнула женщина и отвернулась от Кристины, — Приберите тела, да поживей! Магия ждать не будет. И потушите эту срань! — она махнула в сторону костра, — На холме
После она вытащила волшебную палочку с головой скалящегося волка, и последнее, что увидела Кристина Фавр де Поль, это был синий огонёк, появившийся на её кончике.
****
(21 августа)
Над пфальцским городком Браубах шёл ночной ливень.
Как и в более крупном Байрсброне, кайнцауберская часть здесь располагалась на окраине, с одной стороны ограниченная лесом, а с другой — возвышающимся замком Марксбург — старинной цитаделью на горе, притягательной туристической точкой и одновременно с этим центром изучения магических растений, известным на всю Германию. Притом, что волшебников в городке проживало меньше, но сам он был больше южного Байрсброна — пять широких улиц, три крупные усадьбы в центре: одна принадлежала Вальдхаузенам, другую занимали служащие Министерства Магии, всех его департаментов, а третью — магическая академия.
Академия эта была не такой известной, как те же Шармбатон и Дурмстранг, но зато выпускала в свет первоклассных травников, аптекарей, зельеваров и лекарей. Существовала она с 1278 года, будучи всего на два года младше самого кайнцауберского городка. Ещё здесь готовили, пусть это и не было так хорошо известно, специалистов по ядам и магическому виноделию — странно было бы в центре рейнского виноделия обойти подобную ипостась колдовского искусства.
Днём это был ещё пока спокойный городок на берегу Рейна — занятия у студентов ещё не начались. А сейчас невольному наблюдателю, если бы такой нашёлся и взглянул на залитые струями дождя аккуратные улицы, Браубах показался бы совершенно необитаемым.
А потом бы он пригляделся…
Русские наёмники располагались на окраине городка в одноэтажном доме с довольно просторной территорией, ограждённой резным забором, увитым плющом. Прямо к воротам выходила улица, на которой и стояла Академия, а над задним двором нависал могучий Марксбург, между которым и территорией русского штаба были довольно густые заросли. И вот теперь по небольшой площади, в центре которой был фонтан, перед воротами русского штаба ходили тени. Во множестве. Конечно же, если внимательный зритель пригляделся бы к этим теням, скрытым завесой ливня и ночной темнотой, то понял, что это всё люди или, по крайней мере, некто, визуально на них похожий. Двигались они крайне нетвёрдой походкой, словно бы все они только недавно вышли из бара, а потом забыли куда идти, потому остались слоняться по площади.
Иногда они подходили к воротам, утыкались в них лбом или трясли их мелко подрагивающими руками, но, не сумев открыть, удалялись прочь. Сами же ворота перегораживал своим бортом русский бтр, повернув пулемёты в сторону площади. Встал на свою бессрочную вахту он здесь после того, как все эти слоняющиеся товарищи появились на площади и попытались пройти внутрь. В ночной темноте они, в лохмотьях с истлевшими мышцами и свисающей лоскутами кожей, источали животный ужас, от которого совершенно не было спасения.
Произошло это около полуночи, примерно полтора часа, как русские развернули делегацию от самих Вальдхаузенов, требовавших сложить оружие и выдать всех жителей Браубаха, кто укрылся на их территории. Всего восемьдесят семь человек, двадцать пять мужчин, сорок одну женщину и двадцать одного
И вот примерно после полуночи часовые на воротах заметили движение на площади, а потом пришли в дикий неописуемый ужас от того, что на них из темноты вышло. Но так как караульные были вооружены и обучены, то вместо того, чтобы убежать сломя голову, они выпустили в ходячих мертвецов, что на них вышли, все патроны из своих обойм, разметав ошмётки мертвечины по площади. Парней сменили, увели в штаб, где, к счастью, оказались медики из числа укравшихся цауберов, и они смогли снять эффект неописуемого ужаса, который оставался в их сознании.
От греха подальше командир наёмников решил перегородить единственный вход на территорию бтром и посадить часовых уже внутрь. Примерно через час после появления мертвецов перед воротами бодрым шагом к русским под уже начавшим накрапывать дождиком проследовала та же делегация волшебников, что уже ранее требовала сдачи. Не дожидаясь, какое же предложение будет озвучено на сей раз, русские повернули стволы пулемётов в сторону подошедших немцев, дополнительно направив им ещё и прожектор. Те, словно вампиры из голливудских фильмов при виде солнца, зашипели и отпрянули в темноту. Русские повернули башню бронемашины вслед за ними. Немцы замахали руками, некоторые даже вытащили палочки. Русские шевельнули пулемётами. Немцы осознали, что диалог не состоится, и ретировались с площади.
Зато с того времени и дождь пошёл сильнее, и площадь заполнили ходячие мертвецы. К счастью для наёмников сторонники Вальдхаузенов не хотели под ливнем проводить операцию по захвата штаба, и просто оставили русских в осаде. В середине ночи деблокирующая колонна Клима сообщила, что прошла Мангейм, а значит примерно к рассвету они имеют все шансы добраться до Браубаха, ну, а с восходом солнца, может, и мертвецы будут не такими страшными.
Часам к четырём утра, когда внутри уже все гражданские спали вповалку, а часовые WarConsulting клевали носом, через забор осаждающие перекинули какой-то предмет. Предмет покатился по дорожке и заголосил вполне по-немецки: “Предатели и иноземцы! Сдавайтесь или умрёте! С первыми лучами солнца мы пойдём в атаку и убьём каждого, кто будет находиться по вашу сторону забора! Любой, кто считает, что узурпатор может править Германией, не должен жить на нашей земле! Сдавайтесь сейчас и предстаньте перед судом! Сдавайтесь! Сда…” — предметом был череп, и этот череп разметала в клочья заклинанием старая женщина, ректор Марксбургской Академии, появившаяся на крыльце.
Она со злостью произнесла какое-то ругательство на немецком и уже развернулась, чтобы уходить внутрь, как натолкнулась на главу русских.
— Когда ваши прибудут? — спросила она строго, будто на экзамене.
— К утру обещают, — мужчина смерил её взглядом и устало вздохнул.
— Если эти полезут раньше, поднимайте нас, будем драться, — она посмотрела ему в глаза так, что тот понял, что отвечать-то в общем и не имеет никакого смысла.
Потому он просто кивнул.
1 — Битва при Эль-Аламейне — сражение Североафриканской кампании Второй мировой войны, в ходе которого британские войска под командованием генерала Бернарда Монтгомери нанесли поражение североафриканской итало-немецкой группировке фельдмаршала Эрвина Роммеля в октябре-ноябре 1942 года.