Кровь как лимонад
Шрифт:
– Это долго – разделывать мясо, потом мариновать его. Да и нечем. Я такая хозяйка, у которой ничего нет.
– Купим лук, гранатовый сок и специи. Я все сделаю. Пока едем, оно замаринуется. Тем более, не сразу туда – надо заскочить по одному делу.
– Если тебе охота заморачиваться, то – пожалуйста. «Дикси» в квартале отсюда, «Великолукский» – у метро. Я не отказываюсь ехать смотреть это твое место, которое, как ты говоришь, все видят, но где никто не бывает – не можешь, кстати, намекнуть, что это? Просто можно это сделать и без шашлыков.
Жека засмеялся:
– Тут дело не в том, что ты не отказываешься, а дело
Имя «Аббас» на даргинском, аварском, осетинском или каком-то там еще языке (для Жеки, постоянно работавшего с кавказцами и среднеазиатами и не вдававшегося в этнографические подробности, все они были, в лучшем случае, «черными» или «чурами») означало что-то вроде «лев, от которого убегают другие львы». Где они там в своих горах нашли львов, Жека не знал. В зоопарках – не иначе.
Внешне на льва Аббас походил с натяжкой. Смуглый, жилистый, среднего роста, лет сорока с небольшим. С редеющей шевелюрой и с белоснежной улыбкой, с проворными руками, заворачивающими в лаваш начинку из мяса, лука и овощей. У Жеки он долго ассоциировался с Шефом из «South Park» или с Мимино. Всегда сделает изысканный комплимент девушке, даст скидку клиенту или подарит мальчику щенка. Но внешность, как известно, обманчива. Однажды Жека увидел, в какого жесткого и беспринципного криминального авторитета превратился Аббас, когда этого требовала ситуация.
Трое черкесов из «отстойника» в гаражном массиве в районе «Звездной» заявили, что Жека обманывает Аббаса и что он не пригонял им «мерс», который давно ждал покупатель.
– Разберись сначала с этим вором, – сказал Аббасу их старший. – Тогда уже нам предъявы кидай, – и повесил трубку.
Слышавший все это по громкой связи, Жека побледнел (хотелось бы думать, что это не так, но он знал, что побледнел) и о чем-то пошутил. Юмор – надежное средство от страха, но тогда он не помог ему, наблюдающему за трансформацией Аббаса, во время которого тот не спускал своих темных глаз с угонщика. Несколько долгих секунд Аббас (лев, от которого убегают другие львы) хмуро смотрел на Жеку, и неожиданно процитировал:
– Тут свет решил, что он умен и очень мил…
Сказать, что Жека, не подозревавший, что Аббас знает его фамилию и читал Пушкина, удивился – ничего не сказать. Следующими словами кавказца был отданный приказ своему помощнику по имени Гази – молчаливому, не прятавшему свою суровость под напускным дружелюбием чеченцу – решить вопрос с черкесами. В его коротком кивке Жека, казалось, услышал звуки выстрелов. И только когда Гази вышел из кафе, Жека расслабился.
Что стало с черкесами, Жека так и не узнал. Ничего хорошего – это уж точно. В следующий раз Аббас дал ему телефон Темира и объяснил, как найти их "точку" на «Красном Треугольнике».
– Здравствуй, Женя, – через весь зал поприветствовал Аббас вошедшего Жеку.
Тот подошел к замусоленной стойке и пожал протянутую руку. Огляделся. Обшарпанные столики с рекламой пива «Балтика». Две девушки-студентки, все на бусах, фенечках и вплетенных в волосы цветных нитках, ели шаверму с тарелок, запивая ее «колой». Одна из них, цепляя еду вилкой, притопывала ногой в такт музыке из космического дизайна колонок под потолком над стойкой. Фэйковый и стремный как китайский автопром русскоязычный
– Здравствуй, Аббас.
– За деньгами приехал?
– Да, ничего, что без предупреждения? Вчера весь день не мог до тебя дозвониться.
– Извини, Женя. У сына друга вчера была свадьба, гуляли–отмечали. Выключил телефон, чтоб не отвлекали–не мешали. Про тебя как-то вылетело из головы, извини, дорогой. Стыдно. Чувствую себя как школяр.
Действительно, выглядел Аббас уставшим, словно после сильного алкогольного возлияния или длительного перелета. А, может, от того и другого сразу. В конце концов, свадьба могла быть и в Дагестане.
– Да ладно, Аббас, все в порядке.
– В порядке было бы, если б ты вчера деньги получил… Да что уже говорить…
Аббас нагнулся под стойку и достал скатанные в трубочку и перетянутые резинкой деньги. Отчего-то Жеку бесили эти трубочки. Почему нельзя отдать деньги просто, чтобы их можно было, при желании, пересчитать? Впрочем, Аббас никогда не обманывал. Поэтому Жека никогда не поднимал вопроса по поводу этих денежных трубочек. Что-то ему подсказывало, что начнешь копать, чтобы выяснить, как глубоко прячется второе «я» Аббаса под маской развеселого хозяина шавермы – того и гляди, выроешь себе могилу.
– Спасибо за работу, Женя, – поблагодарил Аббас. – Хорошая машина, заказчик будет доволен.
– По поводу машины, Аббас, – убирая деньги в карман, сказал – не мог не сказать – Жека. – Ты знаешь, что с ней были проблемы?
– Проблемы? – Аббас сделал удивленное лицо. – Какие?
– Труп в багажнике. Кто-то из ваших.
– Из каких таких «наших»?
Жека замялся, а потом решительно ответил:
– Из чебуреков.
– Из чебуреков? – расхохотался Аббас. – Шота Руставели и Гарри Каспаров – они тоже чебуреки?.. Ты только Гази так не говори, он не любит нетолерантных. Сразу за ствол хватается. Или в лицо бьет. А то, что хозяин «лексика» вместо запаски возил труп, – он помотал головой, – я даже не знаю, что сказать… Правильно, наверное, что мы его наказали. Плохой он человек, как думаешь?
Жеке на плечо легла ладонь.
– Кто это там в твоей тачке? – спросил оказавшийся рядом с ним Гази, запахивая на груди свое пальто-шинель.
Внимательный взгляд сторожевого пса. Голос без эмоций, каким бы, наверное, разговаривали змеи. Указательный палец левой руки привычным жестом амфетаминщика трет зубы и десны.
Углядел же, хотя Жека специально припарковал «опель» подальше от шавермы.
– Девушка, – ответил он. – Собрались ехать на шашлыки.
– Шашлыки? – переспросил Аббас. – Я тебе один умный вещь скажу, только ты не обижайся… Что ж ты меня не предупредил? Я бы приготовил тебе шашлык, ты бы пожарил, девушка бы кусочек скушала и сразу бы в тебя влюбилась. Как Татьяна Ларина в Онегина.