Кровь на палубе
Шрифт:
Справа высился Румелийский маяк и селение Румели-Кавак, слева – Анатолийский и деревня Анатолия-Кавак. На европейском берегу еще стояли укрепления, частью заброшенные, со старыми пушками и полуразрушенными турецкими казармами. На прибрежных скалах виднелись развалины древних генуэзских башен. Внизу у воды – турецкие постройки. Из-за изгибов пролива проход терялся за возникающими впереди высотами, покрытыми густой зеленой растительностью, и от этого казалось, что он плыл по озеру, закрытому со всех сторон. Впереди появился могильный мыс Мазар-Бурну со старым мусульманским кладбищем. Сразу за ним Босфор разливался и достигал максимальной ширины.
С берега к судну направилась шлюпка. Вскоре она причалила, и на борт
Вновь появился капитан. Он объявил:
– Мы сейчас станем на Константинопольский рейд и, как вы знаете, только завтра продолжим плавание. Тот, кто желает осмотреть город, должен будет воспользоваться услугами местных лодочников и затем пройти таможню. Процедуру оформления несложно ускорить, если заплатить турецкому офицеру небольшую мзду, но не стоит давать более одного меджидие, что составляет четыре франка. Насколько мне известно, у пассажиров первого класса уже заказаны экскурсии по городу и представитель Русского общества Пароходства и Торговли ждет вас на берегу. Желаю приятно провести время.
И впрямь, не успела «Королева Ольга» бросить якорь, как вокруг высоких бортов лайнера засуетились фелюги и шлюпы комиссионеров. На лодках, снабженных паровыми двигателями, вскоре были заняты все свободные места, и утлые суденышки, откашливаясь дымом, развернулись к пристани. Взору открылся Константинополь: Семибашенный замок, мечеть Магомета на холме, знаменитая башня военного министерства и великая Святая София. На изломанном берегу возвышалась окраина с нее разноцветными домами и белыми минаретами. Стоящие на якорях старые парусники в заливе Золотого Рога, подобно гигантским птицам, раскинувшим белые крылья перед полетом, придавали панораме еще больше зрелищности и волшебства. Весь этот пестрый и неуклюжий город расположился амфитеатром по берегу вплоть до горы Чамлиджа. А под ней тянулся сумрачный лес кипарисов с тусклым пятном кладбища. У самого берега на скале – башня Леандра.
Насколько издали Константинополь выглядел величественным и прекрасным, настолько же в реальности он оказывался убогим и жалким. На грязной пристани конфузливо примостилось деревянное сооружение, очень смахивающее на большую собачью конуру, нежели на государственное учреждение. Офицер внимательно изучил паспорта и записал имена приезжающих. Но вот формальности закончились, и к группе вояжеров приблизился мужчина лет тридцати пяти вполне европейского вида, с закрученными вверх усами, в котелке и с тросточкой. Он протянул визитную карточку, исполненную на русском языке, и отрекомендовался:
– Позвольте представиться, меня зовут Сельчук Саит. Я состою проводником при Русском обществе Пароходства и Торговли. Прежде чем мы отправимся осматривать местные достопримечательности, хотелось бы напомнить вам о необходимых мерах предосторожности. Лучше всего передвигаться группами и не отставать друг от друга. Не следует поддаваться на уговоры зазывал посетить дешевую лавку, расположенную в каком-нибудь темном переулке. Разбойники и убийцы – проклятье этих мест. Памятные покупки вы сможете сделать там, куда я вас приведу. К тому же это вам обойдется существенно дешевле. А сейчас мы пройдем до биржи и посетим памятные места римского, византийского и султанского периодов: Ая-София – детище Юстиниана, Сераль – старый дворец султана, оттоманский музей с гробницей Александра Македонского, мечеть султана Ахмеда. Ну, а начнем с 1001-й колонны. Так что следуйте за моей пролеткой. По окончании экскурсии заплатите извозчику по два франка с человека.
Клим Пантелеевич галантно посадил супругу в коляску. Возница в чалме тронул лошадей, и фиакр запрыгал по выщербленной, будто побитой метеоритным дождем, мостовой. Узкие, извилистые мрачные переулки с беспорядочно чередующимися жалкими домишками из бревен и глины, треснутые стены полуразрушенных временем домов и множество нищих производили гнетущее впечатление. Люди на улицах сидели, курили, пекли мясо на жаровнях, зазывали прохожих в лавки, пили чай и ругались между собой. Было шумно, пестро и ярко, словом, настоящее столпотворение.
– Какой-то грязный Вавилон, – с опаской оглядываясь вокруг, брезгливо вымолвила Вероника Альбертовна.
– Видишь ли, дорогая, для того чтобы понять Константинополь, нужно время. Ведь в этой беспорядочности зданий в сочетании с яркостью и пестротой Востока есть своя привлекательность. А посмотри, разве не прекрасны эти вьющиеся лианы на террасах и сочная зелень травы между каменными плитами тротуаров? А деревья, прокладывающие кривыми сучьями путь сквозь ограды и пустые окна заброшенных жилищ? Царьград – город особенный, полный противоположностей. В его бескрайней толпе можно затеряться так же легко, как и в барханах Каракума. Само собой разумеется, что этот античный город несколько утратил былую оригинальность, но все же он еще доставляет удовольствие для любого иностранца. Константинополь – точка соприкосновения Востока и Запада.
– А разве ты здесь бывал?
– Случалось…
– Ах да, наверное, это было в пору твоих бесконечно длинных командировок. Но о них я не хочу вспоминать… Лучше продолжай свой рассказ.
– Тогда слушай. Первой целью каждого туриста является расположенная на вершине холма Пера – современная часть города. Комфортабельные отели и самые дорогие магазины находятся именно в этом районе. Но здесь полным-полно иностранцев, что во многом преуменьшает восточный колорит. Другое дело Галата, построенная хаотично и без всякого намека на симметрию. За исключением нескольких новых, почти прямолинейных улиц, весь этот квартал представляет собой настоящую паутину переулков. Торговые агентства, низенькие лавочки, мастерские, кафе, открытые рестораны. Кстати, мы как раз в нее въезжаем, и я думаю, что сейчас лучше обойтись без моих комментариев и просто понаблюдать за народом.
Отовсюду слышался многоязычный говор и предостерегающие крики «варда!», «варда!». Это извозчики и погонщики мулов оповещали пешеходов о своем приближении. Животные, запряженные в небольшие телеги, нагруженные бочками с водой, мясом, фруктами и даже мелким строительным камнем, проталкивались через площадь. Булочники, продавцы свежей рыбы, восточных сладостей и табака громко расхваливали свой товар; в одном месте – прилавки менял, в другом – тумбы чистильщиков обуви; брадобреи выверенными движениями наносили густую мыльную пену на лица невозмутимых клиентов. Стоял громкий, неумолкающий шум, сотканный из тысяч разноголосых звуков. Мелькали лица: сдержанные персы, геркулесовского сложения негры, закрытые чадрами турчанки, греки, арабы, индусы, католические монахи, матросы и алчные, жаждущие любого подаяния нищие. Двое шарманщиков устало брели по мостовой. За ними следовали дервиши с мешками. Куда-то торопился офицер с кривой саблей и расшитой бисером кобурой. Позванивая колокольчиком, сквозь людскую стену пробивался трамвай. Из темной подворотни раздался лай – собачья свора устроила грызню.
– А почему здесь так много бродячих собак?
– Турки их любят и не обижают. Дворняги для них играют роль городских санитаров. Отбросы и нечистоты здесь принято выбрасывать на улицу. Все это сваливается на ближайшем углу или свозится на первый попавшийся пустырь. А позаботиться об остальном – дело бездомных псов. Иногда от их протяжного воя невозможно заснуть, как и от местного ночного сторожа, отбивающего наконечником деревянной палки каждый свой шаг по мостовой.
Откуда-то донесся истошный крик: