Кровь на золоте
Шрифт:
– А кто третий? – спросил Федор Матвеевич.
– Пока неизвестно. Даже приблизительного описания внешности нет. Лугин и Котов установлены по отпечаткам пальцев. Оба судимы. И поэтому…
– Какого черта они перебили милиционеров? – прервал его вопрос Трофимова.
– Предположений много, – неопределенно ответил плечистый. – Одно из них то, что Кощей, Котов и третий где-то совершили крупное преступление и, когда увидели милиционеров, подумали, что пришли за ними. Но это одно из предположений, –
– Ладно, – махнул рукой Трофимов. – Вот что, Козлов, буду с тобой откровенным. Кощей и его приятели мне нужны. Желательно живыми. Так что сообщай мне малейшую новость. В обиде не будешь.
Глаза Козлова алчно блеснули.
– Конечно, – кивнул он. – Но Кощея могут задержать в другой области. Я же говорил, что объявлен федеральный розыск.
– Кощей сейчас перепуган по самое некуда, – усмехнулся Трофимов. – И, скорее всего, будет пробираться в родной город. Если в других областях будет прятаться, то здесь, точно, рисанется. У него еще молочные зубы. И я ему их вырву.
«Ясно, – подумал Козлов. – Значит, то, что кого-то из людей Трофимова поставили на уши, правда. Вот это Кощей, – удивленно помотал он головой. – А когда увидел милиционеров, просто нервы не выдержали. Подумал, что их люди Трофимова нашли».
– Что башкой мотаешь? – недовольно спросил Федор Матвеевич.
– Удивляюсь, – поспешно ответил Козлов, – что вы его так…
– Тебя это не касается, – огрызнулся Федор Матвеевич. – И вообще ты стал слишком много спрашивать. Я тебе деньги плачу не за вопросы.
– А вот наезжаете на меня вы зря, – усмехнулся Козлов. – Я, конечно, понимаю, вы на меня уздечку надели. Малейшее – и хана мне. Но ведь тогда и я молчать не стану. А знаю немало. Так что не надо меня за шестерку держать.
– Вон ты как! – неожиданно засмеялся Федор Матвеевич. – Наложила на тебя отпечаток работа в угро. Почти по фене говоришь. Ладно, – миролюбиво закончил он, – я просто по-стариковски ворчу. Не обращай внимания.
Но глаза Трофимова говорили другое —.в них была ярость.
– Ты это!.. – заорал Жигун. – Не строй из себя крутого! Думаешь, я на тебя управы не найду? Ты у себя в Краснодаре блатной! А здесь пешка! Что тебе говорил Трофимов?
– Ты потише, – спокойно проговорил Конев. – Я только что приехал из Курска. И Трофимова еще не видел. А что он должен мне сказать? – поинтересовался он.
– Ты меня за идиота считаешь?! – снова взорвался Адам. – Я знаю, что ты был у него! Что он тебе сказал?!
– Сдерни, я устал. Приму ванну…
– Щенок! – взвизгнул Жигун. – Сволочь! Да я тебе… – Захрипев, согнулся, упал на колени, пытаясь вдохнуть ставший горячим воздух, потом ткнулся лбом в пол.
Присев перед ним на корточки, Конев с насмешливой
– Грубишь, Сигизмундович, – укоризненно покачал он головой, – а в твоем возрасте это очень вредно для здоровья. – Потер уши лежащего лицом вниз Жигуна.
– Адам Сигизмундович, – услышал он за дверью голос. – Вам жена звонит.
– Занят! – громко сказал Александр. Услышав удалявшиеся шаги, усмехнулся. – Эй, – снова звучно хлопнул Жигуна по лысине. – Супруга звонит. Хорош валяться. Сделай глубокий вдох.
– Наконец-то, – зевнул Куница, – смена караула. Может, Матвеич вообще решил завязать с этим делом? – с надеждой спросил он вошедшего в квартиру Грача. – Ведь на хате Кощея мусора сидят. Бедолаги, – насмешливо посочувствовал он, – мы хоть…
– Поэтому вы здесь и сидите, – с усмешкой перебил его Юрий, – чтоб мусора Кощея первым не выхватили.
– Ну да, – возразил рослый рыжеватый парень, – так Кощей и заявился сюда. Он сейчас, наверное, на бабки Трофимова с бабцами по кабакам гулеванит. А мы…
– Надо было сюда тебя, Грач, посадить, – перебил его коренастый мужчина в джинсах. – Ведь ты бабки вез.
– Ты об этом Трофимову скажи, – посоветовал Юрий.
– Что? – удивленно вскинул брови Федор Матвеевич. Выслушав ответ, хмыкнул, покрутил головой. – Это точно?
На этот раз собеседник говорил дольше.
– Отлично, – не смог удержаться Трофимов. – О дальнейшем немедленно сообщай.
Аккуратно положил трубку, довольно потер руки. Затем задумался. Что-то решив, нажал кнопку вызова. В открытую дверь заглянула полная женщина.
– Грача ко мне! – приказал Федор Матвеевич. – Здорово, – прошептал он, – как все получилось. – Облегченно вздохнув, потянулся. – Вот еще бы Лугина прихватить. А вернее, того, кто это придумал. Сволочь!
– Приготовьте машины, – бросив окурок, сказал Вячеслав. – С утра уезжаем, – и вошел в дом, откуда доносилось заунывное поминальное пение.
– Отпел мамашу, – тихо, с усмешкой сказал один из троих парней.
– И сразу сваливает, – приглушенно бросил другой. – Я думал, придется с его братцем схватиться. Тот на него, как на…
– А деваха в рожу с ходу заехала, – со смехом перебил его третий. – Ничего самочка. Я бы ей с удовольствием…
– Тебя бы ее учитель с ходу под плуг бросил, – засмеялся первый.
– Да уж куда там, – самоуверенно возразил третий. – Телок сельский. Здоров, конечно, – вынужденно признал он, – но валенок.
– Ты на него зуб с кладбища имеешь, – вспомнил первый.
– Не надо, Ника, – поглаживая по волосам уткнувшуюся ему в грудь девушку, вздохнул Анатолий. – Ведь слезами не поможешь. Мне тоже плохо.