Кровь Севера
Шрифт:
Одиннадцать бойцов блокировало импровизированный мост. Многовато, если честно. Оп-па! Меня заметили!
Четверо (уважают, черти!) выдвинулись навстречу. Вернее, трое. Один замешкался, схлопотав каменюкой по шлему. Я получил трехсекундный выигрыш в численности. И с варяжским волчьим кличем (до Трувора мне далеко, но звук внушительный) я устремился на ворогов. Франки тут же притормозили, привычно сдвинули щиты, уперлись…
Ну и ладушки! Атаковать их в лоб не входило в мои планы. Пользуясь преимуществом скорости, я лихо обогнул их по кривой и столкнулся лицом к лицу с отставшим бойцом. Ну не то, чтобы лицом к лицу… Скорее, клинком к ребрам. Коровья шкурка, даже усиленная сырым железом —
Еще четверо франков, из тех, что «держали» бревно, четко, как на учениях, развернулись ко мне и выставили копья.
Ну, голубчики, теперь держитесь!
Я коршуном упал на дружную компанию оппонентов Трувора. Упал — в прямом смысле этого слова. Вернее, сначала на них упал мой щит, который я запустил еще на бегу. А уж потом «упал» сам: резко ушел вниз, в такую широкую стойку, что кожаные штаны затрещали, провернулся на пятке, опершись на левую руку, а правую, с мечом, выбросив во всю длину. Еще один оборот — с переходом упора на другую ногу, и еще хлест, разом просекший сразу два сапога и то, что было у сапог внутри. И третий оборот… Чистая капоэйра! Четверо противников повалились, как подкошенные. Хотя почему — как? Я их именно скосил. Подрубил беднягам ноги. Всем. Меньше, чем за пару секунд. Вот какой я мастер! Уверен, они даже меня не увидели. Зато — почувствовали, насколько я мог судить по их воплям. Да, франки — не викинги. Подумаешь ножку надрубили! Руки-то целы!
Дурацкие мысли теснились в моей голове, но дело делать не мешали. Я снова напал. На сей раз меня приняли только двое. Но — качественные. Вмиг связали меня боем. Тем более, что я подустал и пыхтел, как паровая машина. Шутка ли! Бегал, прыгал, лазал… И всё — с полной выкладкой. Мне бы отдышаться малость… Куда там! Бодрые франки навалились на меня сразу с двух сторон… А тут еще сзади я, краем спрятанного внутри шлема уха, услышал бодрый топоток…
К счастью, я был не один на этом поле битвы. Трувор прыгнул. Я уже видел, как это делается. Да и сам умел не хуже. Однако не факт, что рискнул бы на такой бросок, имея против себя троих изготовившихся противников. Трувор рискнул. Шаг, толчок… И он взмыл вверх, сгруппировавшись так, что почти полностью скрылся за щитом. Выше края — только надглазья шлема и нацеленный вперед клинок. Франки приняли его в щиты. Грохнуло знатно! Щит одного из франков треснул, но на ногах оба устояли. А третий, сбоку даже замахнулся, намереваясь проверить клинком прочность Труворова тыльника…
…Но довести удар до конца не успел. Его руку начисто отмахнул меч Руада, который начал разбег практически одновременно с Трувором (они много лет работали в связке) и вошел в бой, отстав от Жнеца максимум на секунду.
А перемахнувший через овраг третьим Витмид спас мне жизнь, выскочив навстречу набегающим ко мне сзади франкам, и отбив брошенное в мою спину копье, которое мне, связанному боем, было бы весьма затруднительно парировать.
И тут же мой бой закончился. Трувор с Руадом в три секунды порубили четверых противников (своих и моих) и устремились к воротам, где в одиночку упирался Харра Стрекоза. Витмид — за ними. Крикнув Рулафу и мне, чтобы добили оставшихся. Оставшиеся (двое, третьего достал Витмид) решили не испытывать судьбу и дали деру.
Я за ними гнаться не стал. Всё равно не догнал бы. Предоставил соревнования в беге Рулафу. Он — молодой. Ему легче. А мне после многочасовой гонки по лесу и десятиминутного форсажа схватки прилечь бы куда-нибудь часиков на восемь…
Кое-кто уже прилег. Лежал, заляпанный кровью и дрянью от носков сапог до шишки шлема. В окружении четырнадцати покойников. Я, было, испугался, но тут же с облегчением обнаружил, что Свартхёвди спит. Кончился заряд в батарейке. Обратная сторона силы берсерка. Пять, максимум десять минут турбо-режима — и заряд иссякает. Есть, правда, резервный «аккумулятор», но обученный берсерк не использует его без острой необходимости. Себе дороже. Так что сделал дело — и в отключку.
Сын Сваре Медведя дело сделал. Порешил больше народу, чем мы все — вместе.
Я не стал его трогать. Набрал соломки, чтоб на голой земле не лежал, снял шлем, распустил пояс, обтер кровь с лица. Потом оттащил подальше те трупы, что воняли особенно сильно. Блин, мух-то сколько!
За этим занятием меня и застал Рулаф.
— Волк, Трувор зовет!
— Мы победили? — спросил я, не сомневаясь в ответе.
Однако молодой варяг меня удивил.
— Нет. Иди, поговори с франками. Я посижу с Медвежонком.
Надо же! Я теперь, блин, переводчик!
Тело ныло и стонало, мечтая о мягонькой постельке, желудок ёкал, напоминая, что с утра не принимал ничего, кроме родниковой водички.
Я пошарил в сумке и закинул в рот остатки мёда. Затем сходил за щитом. Хороший щит, под меня подогнанный. Еще пригодится.
Больше всего захваченное нами поместье напоминало ферму. Но я уже знал, что это не ферма, а типичный «замок» местного феодала. Деревянная ограда — снаружи, а внутри — что-то типа донжона. В данном случае — мощное сооружение из толстых бревен на серьезном каменном фундаменте, со щелками-окнами на уровне второго этажа, явно усиленной крышей и тяжелой дверью.
Сбоку, кстати, была пристроена часовенка. Из того же материала, что и основное здание.
Но священника в часовне не было. Я знал это наверняка, потому что попик сидел прямо передо мной, привязанный, верхом на бревне и готовился к худшему. Или — к лучшему, если перспектива мученика была ему по сердцу.
— Поговори с вороной, — предложил мне Трувор.
Легко сказать — поговори… И почему именно с ним? Пленников мы нахватали — под сто персон. В основном, сервы. Рабы, то есть. Но я увидел и пару ребятишек в военном прикиде. С ними я бы потолковал с большим удовольствием.
Оказалось, священник сам выразил желание пообщаться. И тут же оказался в «допросной» позе.
Вот только поговорить с ним было некому.
— Расскажи-ка мне сначала, Трувор, что тут происходит? — потребовал я.
А дело было так. Харра Стрекоза очень удачно занял место у ворот. Посек пастухов, пару бойцов и еще пару набежавших со двора работников с вилами.
Харре, в общем, повезло. Между ним и основной группой противника удачно встрял Медвежонок. Повезло Харре вдвойне. Когда из дома выскочила группа поддержки, между ними и труворовым племянником оказались возбужденные и многочисленные домашние животные. Пока франки пробивались сквозь собственную живность, с другой стороны подоспели варяги. Франки тут же отступили в дом. Помешать им не было никакой возможности. Опять-таки из-за мычащей и бебекающей живности.
Словом, часть боевых франков заперлась в доме-крепости и заняла глухую оборону.
Ну и на здоровье, сказал я Трувору. Кто нам мешает забрать необходимое количество скотины и отправиться в обратный путь?
Плохая идея, возразил Трувор. Нас всего девять. Причем один (Свартхёвди) лежит в отключке, а двое (Крыыт и Мянд) ранены. Правда, легко, но это сейчас — легко. А спустя какое-то время потеря крови и воспаление непременно скажутся на боеспособности.
А франков в доме минимум десяток. Фигня — для открытого боя. Но если они будут тащиться за нами и пускать стрелы из кустов — радости мало.